Кольцо миров (СИ)

– Одно трепиздонство занятнее другого, – изрек он и тут же уселся, скрестив ноги, после чего уставился на дроу с наигранным любопытством. Голос валы зазвучал издевательски душевно. – И у кого из нас здесь проблемы, Джарлакс? Сначала ты осмеиваешь мои манеры, теперь пал до насмешек над чужим исподним, словно увидел его впервые! – Мелькор пожал плечами. – Возможно, как живущий в грязи последыш, следующий мнению, будто бы мужчина становится женовидным, если знает толк в хорошей работе швей и моется чаще раза в месяц. Ах, чуть не забыл! – голос Мелькора зазвучал с совсем желчной бодростью. – Если тебя это так интересует – нет, тепла эта ткань не несет! И да, мне очень удобно.

Джарлакс горестно вздохнул и развел руками.

– Видишь ли, я догадываюсь, что в таком белье все неизменно приклеивается к ногам и в нем жарко, что, разумеется, неудобно! Вам это что, не мешает? Я не смеюсь! – он обезоруживающе поднял руки раскрытыми ладонями. – Вы как будто не понимаете, как трудно найти подходящее белье!

Майрон скривился, скептически приподнял бровь и уселся на кровать рядом с Мелькором. Майа машинально обвил рукой его талию и бездумно скользнул пальцами по растрепанным прядям волос Мелькора, откидывая их и оглаживая его спину.

Майрона вновь потянуло в сон, Джарлакс никак не успокаивался, и голос дроу начал отдаваться головной болью, скрежеща в ушах хуже железа по стеклу. Разговор, на взгляд Майрона, уже не попахивал, а благоухал идиотизмом.

– То есть, ты придумал себе ряд неудобств и решил, что лучше обходиться без белья вовсе? Ты сумасшедший? – Майрон говорил хрипловато и с недоумевающим осуждением.

Больше всего ему хотелось зарыться в манящую своей мягкостью постель и уснуть, обняв Мелькора, если тот не соизволит утащить под себя все подушки и одеяла, свив змеиное гнездо в кровати за первые пять минут.

Джарлакс уселся на матрац, высокий и постеленный на пол, наконец-то избавив их от созерцания своих достоинств. И пожал плечами.

– А где, по-твоему, я мог его достать? – удивленно спросил он у Майрона. – На складе в Рашемене среди меховых трусов для берсерков? – Джарлакс глубоко вздохнул, и тон его стал почти мечтательным и усталым. – Знаете ли, я иногда завидую бабам. У них точно нет таких проблем с бельем! Во всяком случае, им нечего там прижимать.

– Обратись в женщину, раз ничего не можешь поделать с этой завистью, – фыркнул Мелькор, пристроив голову на плече Майрона. – У вас тут вроде даже сгнившие трупы воскрешают, так что до такого плевого дела?

Джарлакс ожесточенно помотал головой и поднял вверх палец.

– Мелькор, ты понял меня неправильно! Я люблю то, что я мужчина! – Джарлакс недвусмысленно указал на свои бедра, бессовестно глядя Мелькору и Майрону в глаза. – Мне дороги мои достоинства! И я люблю женщин, особенно если они не похожи на паучий выводок! Но становиться бабой я не собираюсь!

Майрон зевнул во весь рот. Мелькор поморщился и страдальчески посмотрел в потолок.

– Великая тьма, о чем мы вообще говорим?! – он зевнул вслед за Майроном и злобно уставился на дроу. – Джарлакс, я не собираюсь обсуждать исподнее, особенно мое исподнее – ни с тобой, ни с кем-то еще! Если ты посмел меня разбудить только ради этого разговора…

– Да я…

Конец их беседе пришел неожиданно. Дверь на кухню распахнулась, и в дверях они увидели разгневанную, как фурия, Йеннифэр. Женщина, к слову, тоже была в одном белье. Черное кружево туго обтягивало белые бедра и ягодицы, а грудь слегка просвечивала через столь же тонкую ткань. Стеснения в чародейке было ни на грош, а вот злости – столько, что все умолкли поневоле. Майрон хмуро одернул одеяло, подтягивая его на бедра себе и Мелькору – все-таки показываться аданет в исподнем он не желал и надеялся до последнего блюсти хотя бы видимость приличий.

– Девочки, – голос Йеннифэр был слаще меда и холоднее всех зимних метелей. Фиалковые глаза метали молнии. Голос ее понизился до злого шипения. – Если вы сию секунду не закончите обсуждать свои кружевные трусы, я всем троим пообрываю яйца. Цири спит.

– Но… – попытался подать голос Джарлакс.

– Мне плевать, кто и что из вас троих начал, – безапелляционно заявила женщина. – Заткнулись и легли спать. Живо. Не дай боги, если хоть один из вас завтра даже заикнется, что не смог отдохнуть. Стайка детишек на выгуле, а не мужики.

Мелькор фыркнул.

– Женщина, ты…

Йеннифэр оборвала его злым шипением гадюки.

– Спать, я сказала. Легли, закрыли глаза и заткнулись. Сейчас же.

Йеннифэр смотрела на них. Они – на нее.

– Я жду, – угрожающе произнесла она с нажимом. – Услышу хоть шепот – я вернусь, и вам это не понравится.

Дверь захлопнулась лишь тогда, когда они все, злые и пристыженные, забрались под одеяла, как мальчишки. Майрон ни за что бы не признался, но он едва не завопил от радости, когда Йеннифэр прекратила балаган, потому что ругаться с Джарлаксом Мелькор, похоже, мог бы бесконечно.