Кольцо миров (СИ)

Модроны издавали столько лязга и грохота, шагая по каменным полам, что живот скрутило от неприятных предчувствий. Хаоситы и анархисты ждали кто как. Кто-то под шумок коснулся пальцами алкогольной лужи и принялся облизывать их. Цири нервно прохаживалась туда-сюда. На лице Йеннифэр было написано демонстративное презрение к происходящему, словно присутствовала она здесь только ради Цири. Джарлакс ухмылялся с блаженным видом, а потом с удовольствием потянулся.

– Как давно я не устраивал ничего подобного! – довольно сообщил он. – Аж кровь в сердце заиграла!

«Что-то здесь не так. Точно не так!»

Гора пороха была такой, что Майрон нервно сглотнул. Мелькор широко улыбнулся. В его глазах горел отвратительный безумный энтузиазм. Он настоял на том, чтобы взорвать дверь в хранилище лично. Направленный взрыв, защищенный магическим щитом, должен был разнести вдребезги дверь хранилища, напоминавшую огромные позолоченные ворота с множеством засовов.

Мелькор прищелкнул пальцами и указал в сторону первого лестничного пролета, сбросив с плеча аркебузу.

– Я советую отойти, – с ленивым самодовольством заявил он. – Сейчас здесь будет много огня.

Йеннифэр недовольно покосилась на него. За недолгий срок пребывания в Сигиле чародейка крайне быстро освоилась с простейшими заклинаниями, которые требовали речи и жестов. Многолетний опыт давал о себе знать, так что книга, содержавшие в себе азы колдовства, более чем помогла ей.

И первым заклинанием, которое она выучила, стал магический щит. Именно на случай непредсказуемого безумия, которое мог учинить Мелькор.

– Цири! – резко окликнула она девушку. – Держись около меня под щитом.

Цири посмотрела на нее с неудовольствием. Их наемники за идею поднялись подальше от бочек так быстро, что Йеннифэр неодобрительно прищурилась.

– Не спорь! – процедила она в адрес Цири и взмахнула руками, повторяя выученные движения и произнося нужные слова. Вокруг чародейки замерцал легким светом простейший волшебный щит от стихий.

Майрон недовольно покосился на Мелькора.

– А ты не думал о том, что вся эта гора алкоголя тоже может полыхнуть от взрыва?

Мелькор по-прежнему беспечно пожал плечами.

– Думал, а ты спрашиваешь это третий раз. Не смей отказывать мне в удовольствии хотя бы здесь, Майрон.

Майрон вздохнул, прикрыв глаза.

– Вот именно из-за этого я тебе в нем и отказываю, – процедил он. – Я не хочу, чтобы Тангородрим взорвался.

Мелькор фыркнул и прищурился, перебросил лютню поудобнее и принялся мурлыкать под нос какой-то мотив, прикрыв глаза, а затем коснулся струн, извлекая точные, красивые ноты, и вывел безукоризненно чистым голосом несколько строк и переливчатых мотивов на валарине, которого, несмотря на все заклинания языков, не понимал никто из присутствующих.

Майрон покачал головой и удалился на лестницу к остальным.

На форму магии никто не обратил внимания. Боевых бардов, заклинающих песнями, в этом пестром разлохмаченном мире было столько, что никто и вопросов не задал. Над бочками и за галереей повисло по полукруглому магическому полю – черному, слегка мерцающему и поскрипывающему, как снег.

– Ха! – Мелькор довольно перемахнул через несколько ступеней и вытащил из-за спины аркебузу. – Зажимайте уши, девочки! Сейчас будет громко.

Он вскинул приклад на плечо и подошел к самому краю щита. Прицелился.

– Только не в лужу алкоголя! – простонал Джарлакс с зажатыми ушами. – Только не в лужу, Мелькор, ради всег…

Мелькор хохотнул и спустил курок.

Грохот и вспышка огня были такие, что легли, пригибаясь к полу, все. Все, кроме Мелькора.

Майрон бы назвал звук, который издал Мелькор, довольным визгом, невзирая на то, что с его горлом и басовым тембром голоса визжать было физически невозможно, поэтому получилось что-то, похожее на хрипловатый вопль безграничной радости.

На языке у него вертелось сигильское слово, которое определяло радость Мелькора не иначе как «уебанскую». Вала прищелкнул языком, поправил перья на шляпе, и упер в бедро приклад аркебузы.

– Обожаю порох за его искренность! – заключил он. – Дверь открыта!

Работа, которую проделали взрыв и щит, могла считаться ювелирной. На полу осталось идеально круглое выжженное пятно. Вместо дверей хранилища осталась точно такая же круглая дыра: двери попросту вынесло, вырвав с мясом эти пласты железа с ладонь толщиной.

Где-то вдалеке, многими этажами выше, раскатисто и мерно зазвенел колокол.

Джарлакс кашлянул, поправил повязку на глазу и оглянулся на всех, мгновенно поднимаясь на ноги.

– А что все встали? У нас как будто время есть!

В хранилище не рябило в глазах от драгоценностей. Напротив: каждая полка была тщательно подписана, пронумерована и само помещение пребывало в идеальном порядке. Педанта вроде Майрона мог бы настичь непредсказуемый бурный оргазм от одного созерцания подобной организованности. У личностей хаотичных, вроде Мелькора, начиналась зубная боль и приступ неизлечимого уныния.