Кольцо ненависти

В какой-то миг Джайна чуть не забылась – да, мысли ящериц не отличались сложностью, но их было несколько сотен, и чародейка с трудом справлялась с их инстинктивными желаниями.

Стиснув зубы, она не дала сотням рокочущих ящериц вытеснить её собственное сознание. А затем Джайна начала бормотать заклинание телепортации.

«Боль!»

Стоило Джайне произнести последнее слово заклинания, как её череп пронзила острая боль. Уничтоженный лес сначала смазался, а затем сразу же резко появился перед ней вновь. Почувствовав жжение в левом колене, Джайна вдруг осознала, что она споткнулась, упала на землю и ударилась коленом о ближайший пень.

«Боль. Больно. Больно. Больно. Бежать. Бежать. Бежать. Бежать. Только не боль. Бежать от боли».

У Джайны на лбу выступил пот, и она с трудом подавила в себе желание побежать через лес. Что-то пошло не так с её заклинанием телепортации, но у чародейки не было времени выяснять, что именно. Боль, которую она почувствовала, когда заклинание не сработало, передалась рокочущим ящерицам через их ментальную связь. Из-за неё они собрались в панике спасаться бегством, и Джайна должна была остановить их, пока они снова не затоптали Сухую лощину.

Все её существо молило чародейку о том, чтобы она разорвала связь, ведь сдерживать порывы взволнованных ящериц было ничуть не легче, чем пытаться сдержать океан. Но успокоить их можно было лишь при помощи этой связи. Закрыв глаза и заставив себя сосредоточиться, она произнесла заклинание, которое, как говорил Антонидас, было создано специально для укрощения строптивых скакунов. Сжав кулаки настолько сильно, что её ногти впились в ладони почти до крови, Джайна вложила в заклинание как можно больше сил, стараясь захватить при этом всех ящериц.

Через несколько секунд они все уснули. Джайна едва успела разорвать ментальную связь прежде, чем она сама поддалась чарам. Ей было достаточно и собственной усталости, не хватало ещё бороться с магическим сном ящериц.

Её руки и ноги болели, а веки налились свинцом. Заклинание телепортации и в самых лучших условиях требовало массы сил, а учитывая то, сколько животных она пыталась переместить, и как резко заклинание оказалось прервано, условия сложились далеко не лучшим образом. Джайна хотела лишь одного – лечь на землю и уснуть вместе с ящерицами, но не могла себе этого позволить. Заклинание продержит ящериц в спячке всего лишь шесть часов или даже меньше, ведь чародейка наложила его на целое стадо. Ей нужно было выяснить, что именно на плоскогорье Шрамов не дало ей завершить перемещение.

Джайна села, скрестив ноги, свободно опустила руки и выровняла дыхание. Затем она снова мысленно потянулась в сторону, на этот раз к плоскогорью Шрамов, а именно к небольшой зоне в самом центре этой скалистой местности.

Ей не понадобилось много времени, чтобы найти то, что она искала.

Кто-то оградил все плоскогорье защитными заклинаниями. С такого расстояния Джайна не могла определить, при помощи какой магии их наложили, но эти чары были, помимо прочего, предназначены именно для того, чтобы мешать телепортации и не давать никому обнаружить то, что они охраняли.

Джайна поднялась на ноги и собралась с мыслями. Она начала было произносить заклинание, которое перенесло бы её на плоскогорье, но остановилась. Сунув руку в небольшую сумку на поясе, чародейка достала кусок вяленого мяса. Одним из первых уроков Антонидаса стало напоминание о том, что магия расходовала энергию её тела, а единственный способ её восстановить это хорошенько подкрепиться.

– Многие чародеи, – говорил верховный маг, – доводили себя до истощения тем, что, исследуя чудеса магии, совершенно забывали о пище.

Челюсть девушки заныла, когда ей пришлось разжевывать жесткое сушеное мясо, но, подкрепившись, Джайна сразу же произнесла заклинание. Оно должно было перенести её в точку, находившуюся сразу за границей окружавших плоскогорье защитных чар.

Вот только у её решения поесть перед телепортацией был один недостаток: это заклинание часто сопровождалось неприятными ощущениями в животе, и они становились лишь сильнее, если в желудке оставалась непереваренная пища. Но Джайна заставила себя потерпеть и очутилась на крутом подъеме, находившемся на самом краю плоскогорья Шрамов. Позади девушки оказался обрыв и отвесная скала. А впереди – луга с прибитой к земле травой. Ей едва хватило места, чтобы встать на ноги.

Конечно, невооруженным глазом заметить защитные чары было невозможно, но Джайна все равно их ощущала. Они были не очень мощными, но этого и не требовалось. На самом деле, если маг хотел что-то скрыть или кого-то спрятать – а теперь Джайна почти окончательно уверилась, что дело именно в этом – то он обычно ограничивался слабыми защитными заклинаниями. Слишком мощные привлекали внимание других магов.

На таком расстоянии Джайна узнала привкус магии, воздвигнувшей эти чары. В последний раз чародейка ощущала его во время войны, когда находилась в компании Медива. Это была тирисфальская магия… Но, насколько она знала, все Хранители, включая Медива – последнего из них – были мертвы.