Кольцо нибелунгов

– Они клялись нам вчера в мире, когда выходили из зала, – проговорил Гунтер. – Дитрих не станет ввязываться, я знаю.

Скоро по лестнице прогрохотали шаги бернцев, и в дверях встал старик Хильдебрандт. За его спиной маячил Вольфхарт.

Хильдебрандт тяжело нагнулся, поставил у ног щит и спросил:

– Нас прислал король Дитрих узнать, верно ли, что в бою убит Рюдегер Бехларенский. Если так, то это очень печально, рейнцы!

– Ты не ошибся, старик, но лучше бы это была неправда. Мы и сами скорбим, достойней маркграфа мало я знал людей, – ответил Хаген, и все замолчали надолго.

– Кто же убил его? – спросил наконец Хильдебрандт. – Кому я должен платить за это несчастье?

– Тот, кто убил, уже заплатил своей жизнью: они упали вместе – Гернот, наш король, и маркграф.

– Я так все и расскажу нашему Дитриху, а теперь, нибелунги, прошу об услуге: выдайте нам тело, чтобы оплакать маркграфа по чести и похоронить так, как он того заслуживает.

– Это разумно, – отозвался печально Гунтер. – Рюдегер был добр к нам, мы любили его. За такое желание и верность другу – вам честь и хвала!

На том бы все и кончилось: бургунды выдали бы тело маркграфа, амелунги унесли бы его оплакивать, но вышло иначе.

– Эй, вы, нам надоело вас уговаривать, немедленно выдайте тело! – выкрикнул вдруг нетерпеливый, вспыльчивый Вольфхарт, и голос его от волнения сорвался.

– Что там за писк? – тут же отозвался Фолькер. – Если ты так торопишься, иди сюда и возьми его сам – вон он купается в крови.

– Жаль, что король запретил нам вступать с вами в ссору, не то я бы проучил вас за грубость, господин скрипач! – сказал в ответ Вольфхарт. – Несите немедленно тело.

– Ну уж нет, иди за ним сам. А запрет исполняет лишь трус, каковым вы, как я погляжу, и являетесь.

– Молодец, Фолькер, хорошо сказано, – отметил из своего угла Хаген.

– Вы горазды болтать, и придется мне все-таки укоротить ваш язык! – сказал разъяренный Вольфхарт.

– Только сначала я разделю ваш шлем пополам, а заодно и голову!

Вольфхарт рванулся в зал, но Хильдебрандт его обхватил и прижал к дверям.

– Не смей обнажать меч на нибелунгов, или забыл о словах Дитриха!

– Да отпустите вы этого щенка, который строит из себя льва, старик! – крикнул Фолькер. – Я поучу его вежливости.

Вольфхарт рванулся, освободился из объятий дяди и оказался в дверях. Старый Хильдебрандт все же успел опередить его и первым влетел в зал, обнажая меч. За ними, топоча по лестнице, вбежали все воины из дружины Дитриха.

И вновь началась кровавая рубка.

Хильдебрандт бесстрашно наскочил на Хагена, и удар меча его пришелся по тому щиту, который остался у Хагена на память от Рюдегера. Но тут же поток ворвавшихся бернцев разнес их в разные стороны зала.

Лучшие воины, которых знала земля, дрались отчаянно и падали друг возле друга.

Хаген обернулся на мгновение и увидел, что рухнул брат его, Данкварт. И сразу двое бернцев были повержены им – за себя и за брата.

Вольфхарт прошел несколько раз через зал, разя бургундов, он стремился сойтись в поединке с Фолькером, но их разбрасывали другие дерущиеся бойцы.

Только все меньше их становилось, и уже самые отважные валились на пол, подкошенные ударом.

Фолькера достал сам Хильдебрандт, после того как могучий шпильман зарубил другого могучего воина – герцога Зигштаба. Многие сражения прошел герцог со славою, но меч шпильмана в этом зале оборвал его жизнь.

Однако не успел он возрадоваться, как упал, зарубленный стариком. Оставалась еще у Хильдебрандта былая сила!

А Вольфхарту достался другой противник – король Гизельхер. Не мог юный король стерпеть, глядя, как меч вспыльчивого бернца поражает одного вассала за другим, пробился к нему и рассек на нем кольчугу. Вольфхарт, шатаясь, с окровавленной грудью, отбросил щит под ноги другим дерущимся бойцам, ухватился двумя руками за меч и ответил таким страшным ударом, что рассек на короле и шлем его, и панцирь. Они рухнули рядом, как и многие другие герои.

Когда была выбита вся дружина короля Дитриха, а от нибелунгов остались лишь Гунтер и Хаген, старый Хильдебрандт, который, благодаря своей верткости, остался без единой царапины, нагнулся над телом племянника и попробовал вынести его из зала.

Но тяжел оказался племянник, а Хагену не хватало еще одного мертвеца. Да и вспомнил он, кто зарубил друга его, Фолькера.

– Остановись, Хильдебрандт! Неплохо бы нам побеседовать! – И он, в который раз за эти два дня, рассмеялся своим ужасным смехом. – Или я не должник твой?

Король Гунтер, прислонившись к стене, наблюдал за их скоротечным боем. Сил у него самого хватало лишь на то, чтобы, держась за стену, не свалиться на пол.

Хильдебрандт смело взмахнул тяжелым своим мечом, но меч его, как и в начале битвы, отскочил от щита Хагена, подаренного Рюдегером.

– А ты многим нашим бойцам сегодня укоротил жизни. Не слишком ли длинна и твоя! – проговорил Хаген и ударил своим Бальмунгом.

Он рассек на плече старика кольчугу, и тот, поняв, что бой будет проигран, неожиданно для Хагена отпрыгнул в сторону, закинул щит за спину и бросился к лестнице.

* * *