Кольцо принца Файсала

– Да, – шепчет Том, – я знаю, о чем прошу. Забери мой палец. Еще одно ныряние под киль прикончит меня.

– И что я потеряю с твоей смертью?

– Свою гордость, капитан, – шепчет Том.

Булль стоит, расставив ноги, и задумчиво качает головой.

– В этом сопляке куда больше от Грании, чем я предполагал, – произносит он тихо.

К нему подходит Индиго Мун. Спрашивает, что случилось. Булль отталкивает его.

– Пришло время, – кричит капитан, – для Лаема Синга!

И тут же команда взрывается таким ревом, что Тома моментально охватывает предчувствие чего-то очень недоброго. Но тут он замечает недовольство на лице Муна и понимает, что его приговор изменен и, возможно, даже смягчен.

Лаемом Сингом, как оказалось, звали того здоровенного монгола.

В число его многочисленных обязанностей входило также исполнение ритуала, которым судно встречало нового члена своей команды. Все происходило по заранее спланированному сценарию и всегда на заходе солнца.

Таким образом, Том получил в свое распоряжение целый день, чтобы как следует все обдумать.

Якорь был поднят, и все паруса поставлены. Насколько Том мог видеть, они шли прямо на запад. Все обязанности были четко распределены и кристально понятны. Мистер Мун был штурманом и первым помощником капитана. Кроме него на судне были также боцман, кок и его помощники, второй штурман, матросы при кабестане и на помпах, гребцы. Правила были просты, и каждый знал, что ему надлежит делать.

Бриг был невелик, но быстроходен и послушен в управлении. Матросы под руководством Муна управляли парусами. Одно удовольствие было смотреть, как они поворачивают судно при любом ветре.

Ничто на этом бриге не делалось случайно, все было распланировано до мельчайших деталей. Камбуз сиял невиданной чистотой. А крысы если и были на судне, то превосходно умели прятаться.

Теодора получила в свое распоряжение небольшую отдельную каюту. Том рассказал ей о том, что случилось с писцом, поэтому она не удивилась, когда Саласар после долгого отсутствия наконец появился на палубе, бледный как полотно. Он дрожал всем телом и поведал своей суженой, как он страдал всю ночь напролет и очень надеется, что это была последняя шутка, которую приготовил для них Булль.

– Есть еще одна, – отозвался Бото. – По имени Лаем Синг.

Саласар злобно выпучился на него.

– Лаем Синг? Это что еще такое? Еще один вид жестоких развлечений?

Том покачал головой.

– Это как посмотреть. В капитанской каюте висит маленький шкафчик с замочком и ключиком к нему. За дверцей висит тридцать девять крюков, по одному на каждого пирата. А на крюках насажено по пальцу, один синее другого.

– Что за бред, – простонал Саласар, нервно переводя взгляд с Тома на Тео.

– Бред, – пробормотал Том, – возможно. Но еще до конца дня я буду освобожден от прежнего груза, ибо недаром говорят, что в среднем суставе безымянного пальца моряка живет его страсть к золоту. Избавившись от нее, капитан получает мир и спокойствие на своем корабле.

– Мерзкое суеверие, – отрезал Саласар.

Том пожал плечами.

– Скоро вы сами все увидите, господин инквизитор.

Три часа спустя на горизонте появился галеон.

Булль собственной персоной вышел на шканцы и принялся изучать чужое судно в подзорную трубу.

– Испанцы, – ликовал Мун, – две пушки сзади и шесть по бокам. Невольничье судно из Африки.

– Пускай себе идет, – проворчал Булль, – слишком много пушек.

– Это разочарует людей, – заметил Мун.

– Ты слышал, что я сказал.

– Мы могли бы проголосовать, – Мун оскалился в премерзкой ухмылке.

Булль внимательно посмотрел на него.

– Думаю, – произнес он сдержанно, – что со временем я расстанусь с миссис Браун. А испанец пускай идет дальше.

– Как бы капитан не пожалел об этом, – процедил Мун сквозь зубы.

По взгляду, которым капитан обменялся со своим штурманом, было ясно, что их отношения балансируют на лезвии ножа.

– Если у вас проблемы со слухом, мистер Мун, – зловеще произнес Булль, – то я могу оказать вам помощь. Как штурману, должно быть, известно, я являюсь не только капитаном, но еще и корабельным хирургом, и оказывать помощь в столь запущенных случаях – моя прямая обязанность. А когда речь заходит о слухе, то здесь врач Булль – настоящий мастер своего дела. Еще одно слово, Мун, и я гарантирую вам незамедлительное усыпление, а уж все остальное – сущие пустяки.

Мун стиснул зубы и нехотя пробормотал, что ему это хорошо известно.

В это время Том с Бото сидели на камбузе. Они сдружились с коком, славным малым, который очень сильно тосковал по дому. Том рассказал ему, что эту хворь можно вылечить с помощью палочки корицы и щепотки мускатного ореха. К сожалению, у кока не нашлось ни того, ни другого.

Тогда Том уселся на бочку с водой и завел рассказ о Рамоне Благочестивом, который родился в Кадисе и был самым большим лгуном на свете.

Кок затаив дыхание слушал историю, и прежде, чем Том успел закончить первую главу, вокруг стола кока сидели уже восемь мужчин и с большим вниманием следили за перипетиями необыкновенной судьбы двуличного боцмана.