Кольцо с шипами Карина Рейн (СИ)

Вытаскиваю из-под кровати обувную коробку и выуживаю оттуда свои балетки — они хоть и старенькие, но выглядят ещё вполне себе ничего; к тому же, они гораздо удобнее этих дурацких лодочек, на которых я скорее убьюсь, чем буду плавной походкой радовать хоть чей-нибудь глаз. Вешаю на руку сумку, которая больше была похожа на баул, но «так сейчас модно»; она очень походила на сумочку Гермионы, в которую влезала даже палатка, но у неё она хотя бы выглядела компактно, а в эту при желании можно было бы втиснуть весь мой гардероб, если бы я вдруг решилась на побег. Напоследок бросаю беглый взгляд в зеркало: сегодня приходила стилист, которая сделала пробный макияж, чтобы знать, что мне подойдёт, и уложила волосы, так что я выглядела чуть приятнее, чем обычно.

Демид обнаруживается в холле; в идеально сидящем на его фигуре деловом костюме без единой складочки, с непроницаемым выражением лица он выглядел весьма мужественно и даже устрашающе. Пару дней назад я подслушала его разговор с помощником о том, что «нужно обходить конкурентов», и никак не могла взять в толк, каким надо быть идиотом, чтобы даже помыслить о конкуренции с ним. У меня от одного его вида иногда поджилки тряслись и слова застревали в горле, а уж чтоб переходить ему дорогу… Да ни в жизнь.

Не обращая внимания на снующих туда-сюда работников отеля — включая её женскую составляющую, которая из кожи вон лезла, чтобы привлечь его внимание — Пригожин листал какой-то журнал; причём не просто перелистывал страницы от нечего делать, а читал внимательно — иногда хмурясь и стискивая зубы. Прищуриваюсь, чтобы лучше видеть, и фыркаю, когда разглядываю название делового журнала: даже на отдыхе Демид думает о работе. Вот он бросает нетерпеливый взгляд на наручные часы и замечает меня; его глаза-сканеры проходятся по мне с головы до ног, отмечают не вписывающиеся в образ невесты миллионера «ветхие балетки», но вместо того, чтобы разозлиться, усмехается — должно быть, чего-то такого и ждал с моей стороны.

Кажется, я становлюсь предсказуемой.

Демид откладывает журнал в сторону, поднимается на ноги, застёгивая при этом пиджак на своей мощной фигуре, и я закатываю глаза, потому что все присутствующие девушки по виду готовы грохнуться в обморок. Пригожин приподнимает одну бровь и предлагает мне руку; мимопроходящие работницы от удивления чуть ли не спотыкаются, но я их не виню: со стороны мы с Демидом, должно быть, действительно смотримся нелепо. Но кто я такая, чтобы противиться?

Дорога до моего — то есть, нашего — дома занимает чуть больше пятнадцати минут на машине в обход пробок; но уже на подъезде к нему я понимаю, что Демид явно приуменьшил, когда назвал проводимые здесь работы «косметическим ремонтом».

Наш старенький скособоченный забор заменил высокий каменный с коваными воротами — такой красоты я в жизни не видела. Прикрываю рот руками, чтобы спрятать свой шок, но его не спрячешь даже за новым забором, который теперь окружал наш двор. Демид жмёт на кнопочку на брелоке; створки ворот расползаются, пропуская нас внутрь, и я изумлённо выдыхаю: вместо вытоптанных тропинок — красивая серая брусчатка с маленьким фонтаном посреди дворика; под окнами благоухали розовые кусты с бутонами персикового цвета — будто росли здесь не неделю, а по меньшей мере всё лето; фасад дома теперь был утеплён и облицован серым искусственным камнем. Сначала мне показалось, что вставили пластиковые окна, но нет: рамы были по-прежнему деревянными, чтобы не нарушать общей атмосферы, просто заменены на новые и выкрашены в белоснежный цвет. А вот дверь действительно стояла современная — тяжёлая дубовая и достаточно надёжная, только тёмная.

«Если здесь такая красота — что внутри?» — мелькает мысль в голове.

Демид, не произнёсший ни слова с тех пор, как мы приехали, весело фыркнул.

— Идём, сама увидишь, — роняет он, и я понимаю, что свои мысли произнесла вслух.

Выползаю из машины, и в нос тут же ударяет запах непросохшей краски; в фонтане весело журчит вода, а розы колышутся под лёгким ветерком. Пригожин по-хозяйски берёт меня за руку, на этот раз не предоставив выбора, и я подумала, что внутри, должно быть, есть кто-то из его знакомых, раз он ведёт себя со мной как собственник.

Обычно такое поведение, если рядом нет свидетелей, для него не свойственно.