Кольцо воды

— Спасибо, — сказал Джек, радуясь возможности предупредить Акико.

Они разделили еду, и Джек с Ронином предостерегли Хану не идти по дороге, подождав, пока она растворится в рисе.

— Храбрая душа, — сказал Ронин. — Я буду скучать по ней.

— Даже по ее болтовне? — сказал Джек, удивленный услышать такое признание от самурая.

— Даже по этому, — кивнул Ронин. Он повернулся к Джеку. — Мне жаль, что мы не смогли найти путеводитель.

— Мы пытались, — ответил Джек, натянув на лицо храброе выражение. — Но я соглашусь, что будет самоубийством продолжать нашу охоту на Ботана в сложившихся обстоятельствах.

Он знал, что пора было принять горькую правду. Как бы ужасно это ни было — путеводитель пропал. Что ты хочешь, принесено в жертву, — сказал тогда Загадочный Монах. Может, об этой жертве он и говорил. После всех попыток, трудностей и риска Джеку нужно было обрезать последнюю связь с отцом, свою гарантию на будущее, нарушить обещание не дать журналу попасть не в те руки.

— Не беспокойся, я присмотрю за этим прохвостом… и за путеводителем.

— Ты сделал более, чем достаточно, — настаивал Джек. — Больше не рискуй своей жизнью, пожалуйста.

— Не так уж многим в жизни я могу рисковать, — сказал Ронин, сжимая бутылку. — Но было честью помочь тебе, юный самурай.

Он поклонился и направился на север к Киото.

— Подожди! — сказал Джек. — Я должен тебе за услуги.

— Ничего ты мне не должен.

— Но я должен, — не сдавался Джек, бежав за ним. — Это дело чести. Мы согласились, что ты сможешь выбрать одну вещь из тех, что мы вернули.

— Но я не могу взять твои мечи.

— Тогда… возьми жемчужину, — предложил Джек, раскрывая кимоно, доставая золотую шпильку. Он ненавидел жертвовать ей, но Акико хотела бы, чтобы он выполнил сделку. Так было правильно.

— Как трогательно! — сказал голос, полный сарказма.

Джек и Ронин резко обернулись. Самурай в темно-коричневом кимоно ухмылялся растерянному выражению на лицах Джека и Ронина. Грудь его была выпячена, руки — как плети, он выглядел опытным воином. Его грубое красивое лицо обрамляла аккуратно выстриженная козлиная бородка и усы. Но его нос был сплюснутый, будучи результатом перелома в битве, на подбородке был боевой шрам.

— Ронин! Я и не думал, что еще увижу тебя, — сказал мужчина, разводя руки в дружеском жесте.

Ронин с тревогой уставился на него. Его рука потянулась к мечу.

— Мне обидно, что ты не помнишь меня.

Ронин сузил глаза, вглядываясь в черты лица внимательнее.

— Память туманится. Напомни.

— В тот раз ты был пьян. Я вообще удивлен, что ты прошел весь путь с бутылкой.

— Кто ты? — потребовал ответ Ронин.

— Ботан, конечно.

Джек и Ронин вскинули мечи, ошеломленные удачей найти его.

— Зачем тебе атаковать старого друга? — сказал Ботан, не пугаясь их гостеприимства.

— Я тебе не друг, — ответил Ронин. — Где путеводитель, что ты украл?

Ботан рассмеялся.

— Я у тебя хотел это спросить!

— Что ты имеешь в виду? — сказал Ронин, хмурясь.

— Давай, ты должен помнить. Каннеске думал, что я нашел книгу, так называемый путеводитель. Так скажи, друг, где она.

Джек был запутан так же, как и Ронин, такими вопросами.

— Мы искали тебя, думая, что она у тебя.

— Я говорил не с тобой, гайдзин, — процедил Ботан. — Ты вообще должен быть мертвым.

Он вернулся к Ронину, тепло улыбаясь.

— Должен признать, я удивлен обнаружить тебя в компании гайдзина. Особенно с твоей-то помощью обокрасть его!

И Ронин, и Джек выглядели шокированными, послав Ботана в конвульсии громкого смеха.

— Лжец! — сказал Ронин, но тень сомнений легла на его лицо.

Джек заметил ее и уставился на него в неверии. Правда ли Ронин напал на него, перед тем, как они встретились в чайном домике в Ямаширо? Была ли вся их дружба построена на обмане?

Он посмотрел сначала на Ронина, потом на Ботана, пытаясь понять правду.

— Поверить не мог, что ты и это не помнишь, — заявил Ботан, разочарованно тряся головой.

Смех мужчины показался знакомым. Шрам. Сломанный нос. И запах сакэ, исходящий от Ронина, становились тревожно знакомыми.

Словно туман разошелся над морем, память открылась сознанию Джека…

42 ОПЬЯНЕННЫЙ

— Позволь купить тебе выпивки, — пробормотал пьяный самурай, усевшись без приглашения за стол Джека посреди трактира, стоящего у горной дороги.

— Я бы с радостью, но мои клятвы не позволяют мне, — Джек укрывался под синими одеждами комуса — Монаха Пустоты — и носил их отличительный знак — плетеную корзину на голове, так что в нем нельзя было узнать иностранца. И он хотел держать это в тайне, избегая компаний, особенно самураев.

— Я настаиваю, — пьяница поманил хозяина. — Сакэ для меня, а моему другу…

— Сенча, — сказал Джек, понимая, что отказ вызовет ярость у самурая, а он не хотел привлекать еще больше внимания. За другим столом сидели три самурая, общаясь и шутя. В частности, один из них — мускулистый мужчина со шрамом на подбородке и громким смехом — смотрел на них с самого прихода, и Джек не представлял, что будет, если он на него нападет.

Хозяин удалился с их заказом.

— Я Ронин, кстати… а ты?

— Такеши, — ответил Джек, используя имя своего приемного отца Масумото.