Кольцо златовласой ведьмы

Зато их отправляют в интернаты.

– Дурная кровь, – сказал отец, когда они остались вдвоем. И снова он был далеко, у своего окна, а Пятому осталось одно место – на зеленом ковре. – Мне следовало сразу понять, что это была твоя идея.

– Простите.

К отцу следовало обращаться на «вы».

– До твоего появления в этом доме никому и в голову не приходило красть.

Одна сигара… подумаешь. У него их целая коробка! Пятый сам видел. У отца вообще денег столько, что он себе грузовик сигар купить способен. Наверное, Пятый слишком громко думал.

– Неважно, что могу позволить себе я. Главное, чего я не могу позволить вам. Например, чтобы мой сын стал вором и испортил мою репутацию.

Он всегда думал лишь о своей репутации.

– Твои наклонности следует взять под контроль.

Пятый ошибался. Тюрьма для детей существовала и называлась интернатом. Комнаты на шестерых. Узкие койки. Тумбочка. Посещения – по выделенным для этого дням. Учеба. Тренировки. Письма домой – под диктовку воспитателя. Еженедельные встречи… не с отцом. Не с братьями или Светкой – с Олегом Павловичем, который привозил разрешенные передачи. И на все вопросы – а поначалу у Пятого их было множество, – он отвечал односложно. Так Пятый понял, что в семье он – лишний.

Они были рады избавиться от чужака.

Чужаком он и остался.

Даже в этих костюмах, которые подобраны так, чтобы семья выглядела именно семьей – единство во всем, одежда не исключение, – он выделялся. И потому держался в стороне.

Глядел на отца – исподтишка.

Раздумывал, насколько тот огорчен случившимся.

Серега – в ярости, но он всегда легко злился, по любому поводу, злостью заменяя все прочие, нормальные человеческие эмоции. По остальным – не понять. Слишком долго они прятали все чувства. Маскировались, учились соответствовать ожиданиям.

Пресс-конференция.

Краткое выступление отца. Его приглушенный голос, скорбящий вид и белый платок в руке. Отец не вытирал слезы, но просто держал этот платок так, будто бы хотел скрыть. Поверили. Зашелестели камеры, как-то торжественно и печально. Посыпались вопросы.

Были получены ответы.

…долгая болезнь…

…ремиссия…

…необходимость лечения и регулярных обследований…

…к сожалению, у современной медицины есть предел возможностей…

…похороны состоятся…

…в память о единственной и горячо любимой дочери будет основан фонд в помощь людям, нуждающимся в операциях на сердце…

…пожертвование кардиологическому центру…

…детскому дому… Светлана очень хотела иметь детей, но ее здоровье…

Наверное, хорошо, что Серега сбежал. Он не вынес бы такого количества вранья. Светка была здорова. И потому смерть ее странна не только тем, что в комнату Виктории Светку принесли уже мертвой.

Пятый вспоминал этот день – с самого утра.

Прибытие гостей. Разговоры. Знакомство со Златовлаской, которую Серега прилюдно объявил своей собственностью. Еще один разговор – и Светкино желание найти Серегу, хотя Пятый и не просил ее об этой услуге. Уход ее… она шла, покачиваясь, словно пьяная.

Не пьяная – умирающая!

Но если ей было плохо, то почему она не попросила о помощи? Она ведь всегда к своему здоровью относилась трепетно.

Тем временем конференция закончилась. И приглашенные – следовало бы назвать их избранными – были перенаправлены Лизкой в приемный зал. Небольшой фуршет.

Смерть смертью, а обычай – обычаем.

– Я рад, что ты, наконец, образумился. – Отец все-таки заметил Пятого. Сам к нему подошел, что следовало считать знаком высшей милости. – Выглядишь, как нормальный человек. И ведешь себя так же.

То есть тихо стоит, исполняя небольшую роль в семейном спектакле.

– Мне жаль Светлану. У нее и правда было больное сердце?

Уголок его глаза дернулся, но отец был слишком опытным, чтобы позволить эмоциям проявиться сейчас.

– Да. Но она не желала, чтобы кто-то из вас об этом знал и волновался.

О да, Светка всегда так много думала о чувствах окружающих!

– Я знаю одного молодого мастера. Он очень талантлив и может изготовить потрясающей красоты надгробие. – В разговоре с отцом главное – смотреть ему в глаза. – В итальянском стиле. Светлане бы понравилось. Белый мрамор. Ангелы…

– Дашь Елизавете контакты.

Все-таки обнял, и шелест камеры подсказал ему единственную причину этого излишне эмоционального жеста. Пятый отцу подыграл. В конце концов, может, это единственная семья, которую он заслужил?

Но человека, убившего Светку, Пятый найдет.

Не для отца. Для себя.

Вика сидела на стульчике, читая газеты двухлетней давности, точнее, делая вид, что читает. Она задумалась и не сразу заметила, что больше не одна. Странная она девушка.

Волосы ее растрепались, и золотое облачко окружило голову, словно нимб. Все-таки симпатичная она, нет, сейчас не время для романа, но все равно – симпатичная. Носик этот наморщенный, губы пухлые.

Так бы и поцеловал.

– Давно ждешь? – Серега не знал, о чем ее еще спросить.

– Ну… так… не о очень.

Пару часов всего. Другая на ее месте скандал бы закатила, требуя объяснений, свободы и компенсации нанесенного ей ущерба.