Колумбы неведомых миров

Лунный пейзаж всегда поражает воображение… Насколько хватает глаз - расстилается пустынная, голая равнина “Моря Дождей” - “моря” без всяких признаков влаги. Темные горные породы, слагающие дно “моря”, ослепительно блестят в лучах солнца. На юго-востоке вздымаются черные громады лунных Карпат со сверкающими вершинами самых высоких пиков. С юго-запада, запада и юга равнину окружают Апеннины, Кавказ, Альпы, образуя нечто вроде крепостного вала. Прямо на севере виднеется пологая холмистая гряда цирка “Архимеда”. И лишь башни радиотелескопов, установленных на вершине горы Пико, да многочисленные служебные сооружения космодрома носят странный диссонанс в ландшафт лунного мира.

Над головой раскинулось густо-черное небо с ослепительно ярким, пылающим Солнцем и крупными немерцающими звездами. Неправдоподобно резкие тени, отбрасываемые неровностями лунной поверхности, лишь подчеркивают мертвую безжизненность пейзажа. Сейчас пора полноземелия, и в западной части небосвода висит огромный сверкающий шар Земли, заливая окрестности голубоватым светом. Земной диск почти недвижно стоит в небе Луны всегда на одном месте. Позади него медленно скользят звезды. Если долгое время наблюдать за равниной, то увидишь, как изредка взметнется беззвучный столб пыли и камней: это ударился о поверхность довольно крупный метеорит. Здесь нет газовой подушки атмосферы, как на Земле, надежно прикрывающей от метеорной бомбардировки.

Гигантская эстакада выгнутой дугой уходит своим верхним концом в направлении на цирк “Архимеда”. Гравитонный астролет загадочно просвечивает зеленоватой обшивкой корпуса сквозь ажурное плетение конструкций. Вокруг него еще работают люди, заканчивая последние предстартовые операции.

У броневых куполов космопорта собрались почти все “жители” подлунного города. Они то я дело поглядывают на северо-восток, откуда должна появиться первая ракета “Земля-Луна” с членами экипажа “Урании”.

На башне диспетчерской засиял зеленый сигнал. Почти одновременно раздался возглас:

- Вот они!

Все, как по команде, повернули головы на северо-восток: в черной бездне неба ослепительно горит точка. С каждой секундой она увеличивается в размерах, на глазах превращается в подобие хвостатой кометы. Все ближе, ближе… Вот уж отчетливо виден серебристый корпус ракеты. Повернувшись дюзой к Луне, она начинает торможение. Лунный мир - это мер безмолвия. Поэтому странно видеть, как, в полной тишине содрогается корпус ракеты, медленно опускающейся на огненном столбе реактивной струи.

Вскоре в той же стороне небосвода вспыхивает еще несколько подобных звездочек. До конца дня на космодроме царит необычайное оживление: через каждые полчаса приземляется ракета с очередной партией провожающих. Бурлящее море людских голов в прозрачных шлемах заполнило до краев площадь перед зданием космопорта”.

***

Реальность гравитонного астролета как-то сразу успокоила меня. Вплотную я с ним стал знакомиться на другой же день после нашего прибытия на Главный лунный космодром. Грандиозная стартовая эстакада потрясла мое воображение: ее длина равнялась двенадцати километрам, а выходная арка оканчивалась на высоте восьми километров, опираясь на самый высокий пик Апеннин. Трехсотметровое тело “Урании”, напоминающее ископаемого рыбоящера по сравнению с громадами фотонных ракет, на которых я летал прежде, кажется малюткой. Но я уже знал, что эта “малютка” была тяжелее старинных атомных дредноутов. Восемьдесят две тысячи тонн - вот сколько весит ее изящная конструкция! При сравнительно небольших размерах ракеты этот вес показался мне неправдоподобно громадным.

Самойлов разрешил мое недоумение:

- Столь колоссальный вес придал астролету нейтронит. Ты ведь о кем слышал!? Это металл, занимающий в таблице Менделеева особое место. Атомы нейтронита содержат только нейтроны и другие электрически нейтральные частицы. Нейтронит во всех отношениях является чудо-элементом. Он страшно тяжел: один кубический сантиметр нейтронита весит четыре тонны! Это самое твердое, самое плотное, самое инертное вещество во Вселенной. Для него не страшны звездные температуры, так как он плавится лишь при двенадцати миллионах градусов. В нейтронитном скафандре можно жить на Солнце.

- Это же замечательно! Надеюсь, для нас изготовлены нейтронитные скафандры?

- K сожалению, нет, - ответил академик. - За десять последних лет вся атомная промышленность Восточного полушария при полном напряжений мощностей смогла синтезировать лишь семнадцать тысяч кубиков нейтронита, так как его производство чрезвычайно сложно и энергоемко. Этого количества едва хватило на постройку “Урании”. Будем надеяться, что к моменту нашего возвращения нейтронит будет добываться так же легко, как и титан.

- Семнадцать тысяч кубических сантиметров нейтронита - это примерно два ведра. Если, конечно, можно было бы налить его в ведра. Хватило ли этого количества на обшивку корпуса ракеты? - усомнился я.