Колыбель богов

И, конечно же, не обошлось без ахейцев; для их торговых судов и гемиолий Стронгили был словно мёдом намазан. Ведь нигде в Критском море[63] не было более зажиточного населения, чем на Каллисте, прекраснейшем острове, и такого богатого рынка, который раскинулся на берегах гавани. О зажиточности островитян можно было судить хотя бы по их двух- и трёхэтажным домам. Уже в свой первый приезд на остров Даро с удивлением отметил, что там невозможно найти ни одной лачуги, тогда как на Крите они были сплошь и рядом, особенно в предместьях городов. Казалось, что на Стронгили вообще нет людей со скромным достатком.

Возможно, так оно и было. Если на Крите в летний период дождь считался редким явлением, то на Стронгили благодаря дыханию вулкана они шли часто. Здесь и виноград вырастал крупнее и слаще, и ветви пышных олив гнулись от плодов, и урожай с полей и огородов был необычайно щедрым, потому как на плодородной почве острова произрастало всё, что сажали и сеяли, безо всякого урона. Этому способствовала не только благодатная почва острова, перемешанная с вулканическим пеплом, но и сам вулкан, который подогревал землю в любое время года, и растениям даже редкие заморозки были не страшны.

Пепел на острове появился после того, как в древние времена вулкан показал свою мощь. После этого многие островитяне покинули Стронгили — часть переселилась на Крит, образовав там колонию, превратившуюся со временем в мощное государство, а часть на другие острова Киклад. Но вулкан успокоился, затих и некоторые жители Каллисте — а остров и впрямь стал Прекраснейшим после извержения вулкана, который разрушил только часть зданий, — вернулись в свои дома.

С той поры Стронгили только богател, развивался, его столичный город раздавался вширь — с рыбацкими посёлками и предместьями он занимал почти всё побережье острова. Один из миносов даже хотел вернуться со всем своим двором на остров, в бывшую метрополию, чтобы наслаждаться жизнью в прекраснейшем дворце на склоне вулкана, восстановленном и перестроенном. Ведь в нём тоже существовал водопровод, как и в Лабиринте, вот только вода для ванн поступала из подземных источников и была горячей. Да и холодная питьевая была не хуже, чем на Крите. А ещё на острове нашли целебные грязи, которые особенно хорошо помогали старикам и увечным воинам. Но главное — на Стронгили практически отсутствовало зимнее время.

И всё же переезд не состоялся. Один из известнейших и наиболее уважаемых жрецов-прорицателей, которому было так много лет, что он даже не помнил, сколько именно, предрёк Стронгили страшную судьбу. Будто бы остров провалится в морскую пучину, и большая беда обрушится на Эгеиду. Ему и верили, и не верили, но минос поостерёгся от возможно опрометчивого шага. А правитель Стронгили с тех пор приказал нескольким жрецам наблюдать за вулканом и предупреждать его о малейших изменениях в поведении огнедышащей горы…

Суда Видамаро бросили якоря в левой от входа части гавани — как раз напротив того места, где бурлил рынок. О, на это вместилище всех самых ценных и экзотических товаров, которые только могли представить племена и народы Зелёного моря, нужно было посмотреть! А если у жителей Стронгили имелось что-то продать или требовалось что-нибудь купить, то более интересного и поучительного времяпрепровождения невозможно было представить.

Гавань находилась на южном берегу Стронгили и по форме напоминала огромное семя фасоли. Каменный барьер защищал гавань от сильных северных ветров с моря, что очень нравилось чужеземным мореплавателям. Если они не успевали к зиме, когда начинались шторма, вернуться домой, то швартовались у причалов главной пристани Стронгили. Притом делали это с большой охотой и лёгким сердцем. Отдых в течение нескольких месяцев среди дружелюбных и гостеприимных подданных миноса считался у мореплавателей подарком бога морей и океанов Посейдона (который у многих народов Уадж-Ур именовался по-разному).

Коренных жителей Стронгили можно было узнать издалека. Они были рослыми, широкоплечими, русоволосыми. Их отличительной чертой была светлая оливковая кожа и зелёные или серо-голубые глаза. Даже кефтиу отличались от них, потому что на Крите постепенно происходило смешение разных племён и народов, и на острове постепенно начало преобладать смуглое и черноволосое население. Жрицам и женщинам Лабиринта приходилось подолгу изощряться, чтобы их кожа стала белее, чем полученная от природы. Даро хорошо знал, сколько стоит красота придворных дам, потому что отец из своих странствий привозил много разных притираний и мазей, которые делали кожу светлее. И стоили они баснословно дорого.