Чёрт побери! А ведь она права! Мы действительно попали в удивительное приключение, остроту которому придавала череда загадок и тайн. Я вспомнил наши прежние походы и понял, что всегда в них чего-то не хватало. Не хватало той самой тайны, неопределённости, непредсказуемости. Что мы видели в этих походах? что будоражило нам кровь, поднимало уровень адреналина? Пройденные километры, бесконечные лесные тропы, ночные костры с тучами мошкары, новые места, новые впечатления, новые знакомства. Великолепие первозданной природы, лесные озёра и могучие сибирские реки, восход солнца в горах, встречи с местными жителями, охотниками, промысловиками – всего и не перечтёшь. Да, ради этого стоило колесить по стране, стоило тратить свой отпуск, ради этого стоило жить – но приключением это не назовёшь. Настоящим приключением, которое всегда сопряжено с риском. С риском, опасностью и тайной.
А я-то, болван, полагал, что Лена озадачена теми же мыслями, что и я! Вместо того, чтобы принимать от меня утешения, она сама одним махом разрубила цепь всех моих сомнений. Чувство вины как-то само собой рассеялось, словно дым. Словно карточный домик, рассыпались сомнения, тревоги. На сердце стало спокойно и легко. Нет, никогда не постичь нам, мужикам, женской логики.
– Тебе спасибо, Ленок. Ты просто прелесть.
– А мне-то за что? – рассмеялась она своим мягким смехом.
– За то, что ты есть. Здесь и сейчас. Без тебя бы я, наверное, впал в депрессию.
– Без меня бы ты вообще жить не смог, – смеясь, заметила она.
– Не смог, – отозвался я без тени сомнения в её словах. – Это уж как пить дать.
Этот короткий, но такой важный диалог придал нам обоим сил и бодрости. Теперь мы шли легко, уверенно, с улыбками на устах. Теперь нам никакой лес не страшен, будь он трижды неладен.
Впереди обозначился ещё один поворот. Бетонка круто сворачивала влево. Дойдя до угла, мы поняли, что этот участок пути окончен.
Сразу же за поворотом дорога упиралась в холм или небольшую гору, недра которой были скрыты от нас широкими створками ворот из бронированной стали.
Военный объект. Тот самый, о котором гласила табличка у заброшенного КПП.
19.
Дальше дороги не было. Не знаю, что имел в виду старик, посылая нас в эту сторону, но здесь наш путь заканчивался. Всё, тупик.
Мы остановились.
– Ну старик! – сказал я в сердцах. – Попадись он мне сейчас, я б ему шею точно намылил. Не посмотрел бы на возраст.
Лена о чём-то напряжённо думала.
– Не спеши с выводами, Витенька. Если он привёл нас сюда, значит есть в этом какой-то смысл.
– Хотелось бы знать, какой. – От былого благодушия не осталось и следа, я чувствовал, как во мне нарастает раздражение. – Ну вот куда нам теперь идти, а? Тупик он и в Африке тупик.
Лена не успела ответить. Внезапно ливанул такой сильный дождь, что всё вокруг мгновенно застлало непроницаемой водной пеленой. Ливанул сразу, без предупреждения, без предварительного накрапывания. Мы вмиг промокли.
Поначалу я даже растерялся. Куда бежать? Где спрятаться? Но вот Лена взяла инициативу в свои руки.
– Беги за мной! – крикнула она, с трудом перекрывая шум падающих водяных струй, и опрометью кинулась к стальным воротам. Не долго думая, я бросился за ней.
Уже у самых ворот я заметил, что створки прикрыты не плотно, между ними имеется щель, в которую без труда можно протиснуться человеку средней комплекции. Мы благополучно миновали ворота и оказались в густой затхлой темноте.
– Вот чёрт! – выругался я.
Сквозь щель в воротах было видно, как с шумом несутся с небес тонны дистиллированной влаги. Но не ливень привлёк моё внимание, а нечто совершенно другое, поразившее меня куда больше внезапно хлынувшего дождя.
На небе не было ни облачка, ни тучки. Небосвод был идеально чистым, дождь лил прямо из него, из этого бледно-голубого, без единого изъяна, купола.
И тут мне вспомнились слова старика.
– Видишь? – Я кивнул в сторону полоски света, который пробивался снаружи, из-за прикрытых створок ворот. – Ни одной тучи, дождь льёт прямо с неба.
Лена кивнула: она тоже обратила внимание на эту странность. Потом тряхнула головой, и дождевые брызги полетели в разные стороны.
– Промокла? – участливо спросил я.
– Ничего, обсохну, – бодро отвечала она. – Фонарик у тебя с собой?