Колыбель колдуньи

Опустились Свaрог со Cварожичем вместе с Чeрным Змеем, запряженным в плуг, вниз на Землю со свода небесного. Видят — вся Земля с кровью смешана, капли крови на каждом камешке, горы перьев везде рассыпаны. По велению Рода небесного, — там, где перья вороньи рассыпались — встали горные кряжи Рипейские, там, где падали соколиные — груды золота залегли в горах. И тогда Свaрог со Cварожичем стали Землю плугом распахивать — там где борозды были проложены — потекли там реки глубокие: тихий Дон, Дунай и могучий Днепр. И протекла Волга — река под камень у Рипейских гор, поднимался с под того камня росток, потянулся вверх — вырос в дерево. К небу дерево протянулось, а корнями ушло в Землю-матушку. На восточных ветвях того дерева свила гнездо Алконост-птица, на западных — птица Сирин, посередке — птица Гамаюн. В корнях Змей шевелится. У макушки же ходит небесный царь — сам Свaрог, а с ним Лада-матушка. Поделена была земля бороздой глубокою на две половиночки, в борозду Змея сбросили Сварожичи, и нечисть лютую за ним следом. Стекла кровь с Земли матушки, закрылась борозда, остался лишь колодец малый. Юша — Змей сквозь него нечисть мелкую на землю выпустил, велел людям вредить, сбивать их с пути верного, а Род создал тогда Макошь — богиню судьбы. Она нити прядет, в клубок сматывает, не простые то нити — волшебные. Из тех нитей сплетается наша жизнь — от завязки-рожденья и до конца, до последней развязки и смерти. У высоких гор на равнине расстелилась Русь матушка, излилась на нее река времени, светлым родником обернулась, пролился родник по Руси, да рассыпался в ложбине светлым облаком, колыбелью обернулся. Родила в ней Макошь Ворожею — дочь, наделила её силой великою. Отводить беду, видеть прошлое, ведать новое, неизвестное, повелела ей быть людям матерью — от нечисти хранить род человеческий. Исцелять болезнь и несчастие. Подарила ей Макошь-мать оберег от бед — гребень серебряный. Пока гребень с нею — нет силам зла к ней доступа. Было велено Ворожее в жизни раз один родить дочь — преемницу, от великой любви беззаветной. Колыбель та — проход в поднебесную. Чтоб не попасть в неё силам темным — запечатана она тремя печатями каменными. Первый — яйцо птицы Алконост — зоревой птицы — птицы жизни. Камень тот краснее крови — цвета зари рассветной. Второй — яйцо птицы Сирин — той, что зовет в царство мертвых. Камень тот чернее смерти — цвета ночи непроглядной. Третий камень — яйцо Гамаюн — птицы — вещей птицы судьбы. Камень тот прозрачнее слезы. Чист и светел, как явь. Камни те колыбель запечатали, да по земле Русской разбросаны были. Повелел Юша — Змей нечисти камни отыскать, чтобы путь проложить в поднебесную. Долго искали гады ползучие камни волшебные, да когда отыскали между собой передралися, кому в поднебесную подниматься. Проходили мимо лихие люди, несли они сокровища несметные, разбойными делами добытые — камни те подняли. Схоронили они их вместе с сокровищем, тогда заклятьями темными те клады нечисть от глаз людских схоронила, а Макошь — мать Ворожее ключ заповедала — без него те камни волшебные колыбели не распечатают, повелела она ей тайну ключа хранить, передавать его от матери к дочери…

Ксана с улыбкой смотрела на мою физиономию, внимавшую ее рассказу с открытым ртом:

— С тех пор и поныне мои праматери — ворожеи рожают только дочерей, один раз в жизни по великой любви. Рожать уходят в лес, к колыбели, и все появляются в ней…и в ней умирают…

Я смотрел на сказочную женщину, которая была в моих объятиях. Ветхий завет, пересказанный в славянской интерпретации, произвел на меня неизгладимое впечатление. Я любил женщину, прародительницей которой была языческая богиня. Она сама была красива и желанна как богиня. Я дотронулся до гребня в её волосах:

— Почему же гребень не спас твою мать?

— Она воткнула его мне в волосы, когда мы бежали к лесу.

— Красивая сказка — былина просто!

— Её мне мама рассказывала, а ей — её мама…

— Ксана, моя Ксана, любимая, желанная, единственная. Как я буду жить без тебя?

— Ты подарил мне самое главное, что мог подарить — огромную любовь, самую чистую искреннюю, и нежную. Мне достаточно твоего подарка.

— Ты ведь ворожея. Если ты любишь меня именно так, и хотя бы наполовину так, как люблю тебя я то…

— У меня под сердцем дочка.

Я лишился дара речи. На пару мгновений голова словно треснула от бури мыслей, пронесшихся в ней. Я только смог выдавить:

— Я остаюсь, слышишь, я остаюсь с тобой.

— Ты должен вернуться, чтобы у нас было будущее.

Будущее было так призрачно и непонятно — явью была только она — желанная, любимая, единственная, та, в чьих объятиях я встречал очередной рассвет …осенний рассвет в виртуальном прошлом.

* * *