Колыбель тяготения

Все это было правдой. Его решение не связано с Иртом. Хотя, казалось, между Тимом и подземельями Стен Флаа протянулась нечто тонкое и крепкое. Врезающееся в плоть. С тех пор как он вырвал из горла ростки Ирта, ни разу не испытал и признаков ломки. Но словно сам отрастил корешок. Вот только внутрь чего? Ирта или проклятой планеты? И что так отчетливо изменилось в самом Тиме, питая непривычной, не исчезающей энергией. И уверенностью, которая когда-то умерла с рождением Чаги.

— Ответь мне на простой вопрос, Граув. Что для тебя важнее: человечество, которое сейчас погибает, или эти уродцы, что убили наших друзей?

— Человечество, — отрезал Тим, злясь на очевидную манипуляцию. — Скажи, как ты ему поможешь, Людвиг, и я сразу отправлю крейсер по твоему маршруту.

Людвиг проложил максимально быстрый и короткий маршрут еще до того, как прыгнул искать Граува. Возможно, он бы не стал торопиться с возвращением капитана, если бы не срочная капсула от инсектоидов. Сообщение прошло по маячкам «Гордости Португалии» и попало прямиком в руки навигатора. Теперь маршрут домой, выведенный в трехмерную проекцию, висел в центре атриума рубки над адмиральским мостиком. Светил созвездиями, что торчали гвоздями в памяти Тима. Сначала спиральная галактика Зирга. Кросс-переход тридцать семь на Зирур отменяется за гибелью последней. Уходим на сороковой, в сторону, в звездную систему Цепей. Оттуда десяток сверхкоротких прыжков мимо линзовидной Зет по запутанной, гнутой спирали и выход к поясу Койпера. Браво! Они буду на месте через сорок локальных часов. Пусть и вымотанные перегрузками. А дальше Тимоти Граув разбивает кристаллические армады и возвращает себе блестящее звание контр-адмирала. А может, и гросса отхватит. В чьих-то фантазиях.

Взгляд Людвига, обращенный на переливающуюся чернотой и звездами голограмму, стал совершенно больным, руки ушли за спину, и он выдавил:

— Ты знаешь сам, что даже ничтожно малое действие способно иногда остановить катастрофу. Ты, в конце концов, обученный адмирал с оснащенным и вооруженным крейсером.

— Капитан, — поправил Тим, — с крейсером из ремкомплектов.

— Черт возьми, навыков же тебя не лишили! А «Гордость Португалии» — рабочая машина, — воскликнул Людвиг, отчаянно отстаивая свою позицию. — Мы можем спасти хоть кого-то. Это тот случай, Граув, когда просто нельзя оставаться в стороне!

— Нельзя, я согласен, — Тим даже поднял руки, чтобы утихомирить разъярённого Людвига.

— Если все разрешится, — сбавил тот обороты, — я готов вернуться с тобой в эту задницу, самолично держать за веточки изоморфа и будить, как принцессу поцелуями.

— Это будет уже излишним героизмом с твоей стороны, — улыбнулся Тим.

— Мне плевать, — отмахнулся Людвиг.

— А теперь успокойся, пожалуйста, и послушай. Сейчас твое звание выше моего. Но именно я возглавляю рейнджерскую экспедицию и подчиняюсь непосредственно Маршалу роев. Миссия экспедиции — собрать информацию о кристаллах на планете Орфорт. Она выполнена не полностью. Да, инсектоиды проинформировали нас о том, что Земля под ударом, что прогноз ЦКЗ крайне негативный. Но еще оставили за мной право решать, сворачивать миссию или продолжить. Как думаешь, почему?

— Исследовательские задачи просто не важны, когда речь идет о выживании.

— Нет. Дело не в этом, ты все упрощаешь.

— Иди в пределы, Граув. Я чудом выбрался из Стен Изысканий, чтобы узнать, что Земля может погибнуть. А ты предлагаешь мне заниматься какими-то умозрительными выкладками.

— Мы должны разобраться в ситуации на Орфорте, как ты не понимаешь. Это куда важнее твоих путанных эмоции. Если решение за нами, значит, нужно все взвесить и поступить правильно.

— Хорошо, взвешивай, я слушаю?

— На первый взгляд, сбор информации о кристаллах потерял актуальность. Если Земля в состоянии войны, то там лаборатории и аналитики работают на полную, и образцы у них есть. Со свойствами врага они разберутся куда лучше нашего. Поэтому Маршал роев оставляет решение за нами. Может, наша миссия принести пользу, которая издалека не очевидна, или пора паковать плазмодроны и надраивать три вшивые параметрические пушки. В последний бой, так сказать.

Слушая, Людвиг успел пару раз промерить круг проекции, хмурился, не смотрел в глаза, но на последней фразе вскинул голову:

— Может, ты просто боишься, Граув, этого последнего боя? Здесь в Поясе Холода тебе тихо и спокойно.

— Думай, как хочешь, — горько отмахнулся Тим от явного оскорбления. — Но поскольку ты вытащил меня, а не ломанулся к Земле в одиночку, то и решаю теперь я. И мы пока остаемся.

Людвиг отошел и тяжело опустился на широкий бордюр, окружающий проекционное пространство. Упер кулаки в скулы так, что острые костяшки прикрыли глаза. Расстроенный словами Тима, он выглядел как волк, отступающий с оскаленной пастью. Белый, изможденный, озлобленный.