Колыбель тишины (СИ)

У Люси никогда не бывает синих кругов под глазами, так что вряд ли кто-то уже сегодня — только днем — укажет, что ей недавно не давался сон. Может, Касперу подскажет усталый вид. Может, Борис заметит по допущенной в отчете ошибке. Может, она просто свернется у кого-нибудь под боком и наконец-то погрузится в дрему, потому что в городе все еще ждут люди, которые ей близки. У Люси много шансов, вариантов и выборов. Она — человек. Ее путь определяет не мир и грядущие события, а она сама. То, что она не смогла заснуть, что говорит с Роаном, что не притрагивается к чаю. Все — в деталях. В кусочках общей мозаики. А Роан — эту мозаику скрепляющий клей.

Должно быть, он бы огорчался, если бы это не было для него так естественно.

— Я не считал вас своими детьми, — мягко говорит Роан, неожиданно, пожалуй, даже для себя. — В том же значении, что обычно принято у нормальных.

— Для тебя дети — это Антон и Настя? — Люси покорно принимает истину. Она не расстроена, потому что и так это знала. Умная девочка.

— Возможно. Однако… — Роан переводит взгляд на окно. Солнце смывается разводами, как просроченная акварель. Дома кажутся бледными и печальными без его тепла. Призрачно-голубое небо — белое на обозримом кусочке горизонта. Бессмертный говорит: — Я не отец и не мать тебе. Но я все еще тебе открыт, так же, как и любому. Помнишь об этом, малиновка?

— Малиновка? Я думала, что при способности могу хотя бы быть павлином! — шутит Люси, но глаза у нее грустные. Вздыхает. Чай остывает, Роан не торопит, и она начинает сама: — Я всегда знала, к чему идти. Если поскользнулась — значит, редактировать грацию. Не удержала что-то — увеличить силу. Наскучило свое отражение — окунуть голову в радугу. Все по необходимости и без конкретной цели. Не пыталась ставить перед собой определенный образ, собирала по кусочкам что-то и не размышляла.

Она наливает чай и Роану, и себе. Долго шебуршит пакетиком. Роан сегодня ночует в их с ее братом квартире не из-за обстоятельств, а просто так — не успел на автобус, а пешком Каспер не пустил. Его пташки дома и в сохранности. Роан вернется к их пробуждению. Он всегда возвращается.

В зрачках Люси осколками отражаются крыши.

— Ты ведь хочешь стать теперь кем-то? — произносит Роан.

— Я всегда хотела быть только собой.

— Этого недостаточно?

— Теперь — нет. — Она переводит взгляд на кружку. — Уже не понимаю, что такое «я» в действительности. Какая разница, как управляю телом или его способностями, если не могу улучшать саму себя?

— Сейчас ты признаешь, что ты — это не только странность, верно? — Роан ласково улыбается, Люси видит это в отражении водной глади, рвано кивает. — Хорошо. Это уже большой шаг.

— Но я не знаю, куда шагать дальше! Я… кажется, знаю, в каком направлении стремиться. Но не знаю, как. Как быть достойной человека, если не представляешь, что ему нужно?!

Последнее она выпаливает почти с досадой, но больше в этом всплеске все-таки боли, и Люси тут же понимает, что слишком откровенное ляпнула. В тот же момент, как она заходится румянцем, Роан неторопливо, но быстро произносит:

— Так спроси его.

— Шутишь? — щурится недоумевающе.

Дома за окном уже не розовеют, по ним пробегает пожаром живое золото.

— Ничуть. Все строится на диалоге — все для человека. В разговоре ты понимаешь и себя, и собеседника. Более того… — Он пускает на лицо полуулыбку. —…он тебе ответит. Попробуешь спросить — вот увидишь, он ответит, как и тебе придется ответить ему.

— Словами все так просто.

— Слова разрушили больше судеб, чем все поступки вместе взятые. Не недооценивай их силу. — Роан касается ее предплечья кончиками пальцев, делясь своим теплом. Так, как давно привык. — Ты — это ты, Люси. Но если хочешь становиться лучше, то только своими домыслами ничего не достигнешь. Людей меняют другие люди. Если ты знаешь, какой человек должен изменить тебя, и если ты этого хочешь — просто позволь ему это сделать. И поступи так же в ответ.

Девушка закусывает губу, уголки ее глаз поблескивают.

— Спасибо, — тихо говорит она, на мгновение напоминая того робкого неловкого ребенка, каким была двенадцать лет назад. Время циклично. Оно не знает перерывов. Роан поглаживает ее по волосам и убирает руку.

Его губы трогает улыбка, в этот раз — принадлежащая его душе, а не только разуму и привычкам. Он говорит ей, но вспоминает о себе. И о том, кто такую простую истину ему открыл, даже не представляя, насколько она оказалась важна.

Позволь человеку изменить себя, да?..

========== «Странные» (Диана) ==========

Комментарий к «Странные» (Диана)

Что-то без ничего.

Зачем я это написала вообще?..

Люди странные.