Колыбель тишины (СИ)

— На самом деле нет, — возражает Михаил. В его глазах на короткий проблеск электричества ложится бледное отражение холла. За стойкой он уже почти что свой. — Но даже если не общественное мнение тебя удерживает, то явно твердолобость.

— Поясни!

— Тебе хочется думать, что все хорошо. — Слова юноши режут безжалостно. — А они сами по себе показывают, как все на самом деле плохо. Хэй, ты ведь в курсе, что самообман — это нехорошо?

Фелиция хочет послать его, не стесняясь в выражениях, но замолкает, сбившись на полувдохе. На самом деле нечего ей возражать. Но признавать правоту Михаила тоже не хочется. Тогда точно потеряется; Фелиция отчаянно лжет себе, даже зная, что это неправильно.

У нее хорошая семья. Хорошее положение в мире людей — странных и нормальных. Ее окружают хорошие люди — даже Натан сволочь, но не такая уж и конкретная.

Фелиция не видит, что положение ее на самом деле призрачное, шаткое, едва заметное, потому что иначе не может быть: она странная и находится в городе, из которого нужно бежать опрометью. Фелиция не видит, что все меньше становится шансов разрулить конфликт, накрывающий Авельск мрачной клятвой о своевременной расправе. Зачем ей видеть то, что она видеть не хочет? Фелиция не замечает даже того, что люди, которым она улыбается в глаза каждое утро, по правде давно не отделению и NOTE принадлежат.

Фели говорит, что она счастлива, но это лишь привычка и воспитание. Ей не на что жаловаться, но она знает, что все катится в бездну. И никто это уже не спасет.

«Помогите, кто-нибудь», — она вздрагивает и закрывает глаза. Но суть всегда кроется в том, что никто не справится с несуществующим. Пока она не признает правдивость беды, одолеть ее не сможет. А Фелиция признавать боится.

«Помогите, кто-нибудь!».

…Никто не помог. Ей лично — никто. Она сама во всем виновата. Если бы вовремя заставила себя принять удар, как то сделали Борис и Михаил, надломившись, покрывшись трещинами и шрамами, но выдержав, она бы…

Не ненавидела себя так сильно.

Фелиция стряхивает пепел от сигареты. Мартовский мороз покалывает открытую курточкой шею. На том конце линии к ней вновь взывает губительный город, однажды уже вытащивший из нее детство.

— Я приеду, — говорит Фели в телефон, не давая себе и секунды задуматься и вспомнить. — Ты ведь знал, что я соглашусь.

— Знал, — Михаил отвечает серьезно.

Фелиция кивает невидимому собеседнику. Ее ладонь в отпечатке воспоминания касается живота, пробегая пальцами по длинному шраму, почти не заметному под одеждой. Запал табака становится невыносим.

Фелиция может делать несколько дел одновременно. Действовать напрямик, игнорируя риски, ошибаться и закрывать глаза на собственные чувства, столько времени ее предупреждавшие.

Фелиция вовсе не в порядке.

И в этот раз она не отвернется.

========== «Предназначение» (Леля, Филипп) ==========

— Меня зовут Леля. — Девочка улыбается с лёгкой неловкостью: она редко представлялась до этого, опыта особого не имеет. — Странность называется «Алый крест».

— Я помню, как тебя зовут и какая у тебя странность, — мягко, но настойчиво говорит человек напротив. Он делает несколько шагов по направлению к ней, и Леля — срабатывает инстинкт неосознанный, но беспощадный — отодвигается на такое же расстояние, не отводя глаз. Она смотрит на очерченную шею, кадык, прямой воротник водолазки. Переводит взгляд немного выше, там, где начинается подбородок и виднеются волнистые концы ярко-сиреневых волос. Человек спрашивает с каплей сожаления: — Ты меня боишься?

— Нет, — отвечает Леля и улыбается.

Она улыбается всегда одинаково. У неё тонкие светлые губы, не размыкаются при улыбке или грусти. Ровная линия рта. Большие глаза с блеклыми ресницами и розовыми радужками; у Лели слабое зрение, и она носит линзы, а розовый идёт ей больше натурального русого. Короткие волосы того же нежного оттенка обрамляют худенькое личико, почти кукольное — если бы было радостным, а не растерянно-виноватым. Леля часто улыбается, и эта эмоция естественна, потому что она не знает, как ещё ей смотреть на людей.

— Филипп, если забыла, — представляется человек. — Я твой наставник. Можешь доверять мне, Лель.

— Я доверяю, — моргает удивлённо девочка. Это ведь совсем не сложно.

«Алый крест» — её особенность. Нанося раны себе, она наносит их и на окружающих врагов. У Лели всегда в кармане маленький складной ножик, а ещё она всегда носит с собою бинт, потому что иначе обрабатывать кровоточащие порезы не успевает. Леля не так давно в NOTE и ещё плохо понимает, как всё устроено, поэтому она только кивает наставнику. Он хороший, кажется. Приятный, красивый, у него даже голос бархатный.

Он тоже будет раз за разом говорить ей ранить себя, циклично, в атаке, в защите.