Колыбель ветров

— У нас в запасе несколько ракет, — вспомнил я и вернулся за ними в пещеру.

Мы запустили зеленую ракету в темноту, надеясь, что Эриксон поймет ее смысл — с нами все в порядке, беспокоиться нечего. Но догадается ли он о прибое? Казалось сомнительным, что он вообще заметил нашу зеленую ракету, свет которой был почти совершенно поглощен туманом.

Подставив согнутые спины холодному дождю, мы стояли на берегу, вглядываясь в море и прислушиваясь к звукам рожка. Жалобное завывание ветра и грохот, с которым валы разбивались о рифы, звучали мрачной симфонией. Еще немного, и черная мгла должна была окутать все вокруг. Возможно, что надвигался шторм, и тогда Эриксону пришлось бы покинуть нас, пока он не стихнет.

Нам ничего не оставалось, как, удостоверившись, что морская стихия больше не угрожает нашей лодке, вернуться в пещеру, некогда служившую склепом. Теперь эта перспектива уже не вызывала в нас прилива воодушевления и напряженного интереса, испытанного нами раньше. Мы вымокли, продрогли и очень тревожились.

Мысль, что придется провести в пещере всю ночь, была не из приятных. Желая как-то подбодрить себя, мы попытались шутить, но в конце концов оба приуныли и каждый ушел в свои мысли.

Джордж докуривал последнюю сигарету, взобравшись на высокие камни у входа в пещеру, а я сидел с мрачным видом на груде камней, которые мы откатили к одной из стен пещеры.

В пещере стояла могильная тишина. У дальней стены наискосок от нас рядами лежали выкопанные нами мумии и скелеты; черепа мрачно ухмылялись, словно злорадствуя по нашему адресу. Что говорил Афиноген о злом роке, преследующем тех, кто…

— Что ж, мы можем расположиться и с удобствами, — произнес я, намереваясь развести костер, и принялся собирать куски дерева, которые мы откинули в один из углов. Однако все мои попытки разжечь костер оставались безуспешными, потому что древесина слишком отсырела. Я спрашивал себя, надолго ли хватит нам батарей от фонариков.

Снаружи ветер крепчал, о чем можно было судить, даже не выходя из пещеры, где мы сидели в полной темноте. Хотелось надеяться, что ночью не разразится жестокий шторм или по крайней мере он не затянется. В противном случае нам пришлось бы туго с перетаскиванием тяжелой лодки через огромные валуны туда, где она находилась бы в полной безопасности. А на борту катера другой лодки не было.

В тот момент, когда я собрался предложить Джорджу поискать для ночлега местечко посуше, стены пещеры задрожали. С потолка стали сыпаться куски породы, и один из них задел мне плечо. После этого ни я, ни Джордж не ощущали больше никакого движения, но нас охватило какое-то странное чувство… Скрипящий звук трущихся друг о друга пород и вид обвалившихся камней — все это подсказало нам… Землетрясение! Растерявшись, мы вскочили на ноги, не зная, куда бросаться. Однако сотрясение прекратилось так же внезапно, как и началось.

— Знаете ли, нам оставаться тут не слишком безопасно, чего доброго этот проклятый остров затеет пляску святого Витта. — Джордж поднял глаза к потолку и навел на него луч фонаря, выхватывая из тьмы страшные зазубренные глыбы камня, нависавшие в тридцати футах над головой, подобно гигантским ножам мясника. Каждая из них, должно быть, весила не менее тонны.

— Если мы почувствуем еще одно сотрясение, то уйдем из пещеры, согласился я в надежде, что нас минует эта доля. Погода стояла отвратительная, а в пещере по крайней мере не лил дождь, и мы были защищены от ветра. Но холод здесь был не меньше, чем снаружи, — пронизывающий, неослабевающий, леденящий.

Держась за стену, я добрался до груды камней и стал раздвигать их, чтобы сесть поудобнее. При этом я сдвинул большой камень и несколько высвободившихся кусков породы покатилось вниз. Я отскочил в сторону.

— Берегитесь, док! — предостерегающе крикнул Джордж, но слишком поздно. Тяжелый зубчатый кусок породы с неприятным глухим звуком обрушился на меня с высокого уступа и ударил по правой руке, придавив пальцы к другим камням. Я вскрикнул от боли, и на мгновение у меня потемнело в глазах. Запах в пещере стал мне просто невыносим, и я ощутил такую слабость, что вынужден был присесть. В темноте я едва различал свои пальцы, но чувствовал, что они занемели; вся рука дрожала.

Джордж поднес фонарь поближе. Кровь стекала тонкой струйкой из кончика мизинца, который был поранен до самой кости. Остальные пальцы тоже были разбиты и кровоточили, а грязь со дна пещеры забилась в ранки.

— Скорее вытащите носовой платок из моего бокового кармана, — попросил я Джорджа.

Но платок оказался ненамного чище моих рук, потому что я уже использовал его в качестве полотенца.

— Лучше промойте рану, док, — предложил Джордж.

— Чем?

— Давайте я помогу вам спуститься со скал к морю.