Колыбельная для Джона (СИ)

- Ваши пальцы двигаются так, словно играют сонату для кларнета и фортепиано Брамса, - повторяет парень, и Джон зависает, любуясь тем, как шевелятся чувственные совершенной формы губы. – Музыкальная школа по классу кларнета, ведь так? – интересуется парень, и Джон отмирает, удивленно кивая.

- Но как вы догадались?

Глаза у Шерлока Холмса удивительные, чуть раскосые прозрачно-серого оттенка нешлифованного горного хрусталя.

- Элементарно, - парень небрежно пожимает плечами и парой фраз объясняет, каким образом пришел к такому выводу. – Всего лишь наблюдение.

- Потрясающе, - не может сдержать Джон своего восхищения, и взгляд парня задерживается на нем испытующе, перемещаясь затем на подошедшего бармена.

Бармен готов принять заказ, но парень кивает в сторону Джона, и тот с трудом вспоминает, зачем подошел. Пока бармен наливает пиво в бокалы, Джон косится в сторону незнакомца, стараясь не пялиться на его губы. Кажется, что тот забыл о существовании Джона, и это расстраивает, хоть он и помнит предупреждение друзей. Парень поворачивается к нему, будто чувствует взгляд Джона, и Джон уже готов, вопреки здравому смыслу, протянуть руку, назвав свое имя, но именно в этот момент та самая девушка в черном плавным движением обнимает красавчика со спины, зарываясь пальцами с длинными красными ногтями в черные кудри на затылке. Джон поспешно отворачивается, закусывая губу, забирает принесенное барменом пиво и ретируется к друзьям. Мэри мрачно молчит, Жанин смеется рассказанному Майком анекдоту. Джон расставляет пиво и старается не выглядеть смущенным. В какой-то момент ему удается расслабиться, и он даже забывает о Шерлоке Холмсе с его безупречной спутницей. Мэри перестает дуться и включается в общую беседу, которая крутится вокруг учебы, преподавателей и студентов. Джон улыбается, чувствуя себя комфортно в знакомой и приятной компании, а когда случайно бросает взгляд в сторону барной стойки, забывает как дышать. Тот самый парень, Шерлок Холмс, прямо сейчас потягивается, выгнув спину, словно пантера. Его белая шея, трогательно беззащитная, выставлена на показ, а на миг мелькнувшая в разошедшейся рубашке полоска кожи живота заставляет сердце Джона испугано трепыхнуться и забиться в суматошном ритме. Извинившись перед друзьями, Джон сбегает в туалет, где долго умывается холодной водой, приводя себя и мысли в голове в порядок. Джон не гей, чтобы заглядываться на безумно красивых парней. Или все-таки гей? Опять это погружение в прошлое, и оно пугает накатившей эмоциональностью. Когда они с Майком возвращаются в свою комнату в общежитии, проводив девушек, и Майк почти мгновенно засыпает, едва коснувшись головой подушки, Джон долго лежит без сна, вспоминая Эдинбург.

Они с Биллом сошлись легко и быстро, потому что оба были уступчивыми и неконфликтными. Важно ладить с соседом по комнате, тем более, если с ним предстоит жить еще лет пять, как минимум – житейская мудрость от Джона Ватсона. Они и ладили: оба собирались заняться хирургией (Джон кардиохирургией, а Билл пластической), вместе ходили на занятия и в столовую, вместе устроились на подработку в университетскую библиотеку, разделив между собой вечерние смены, вместе иногда выпивали в пабе и цепляли девчонок на студенческих вечеринках. Это случилось в день всех святых. В университете устроили костюмированный праздник, с выпивкой и какой-то самодеятельной рок-группой. Они оба нарядились докторами: Джон – доктором Франкенштейном, а Билл – доктором Кто, и обоим это казалось забавным. Они как-то быстро набрались, девушка Билла, с которой он начал не так давно встречаться, не пришла, а у Джона не было постоянной девушки. В общем, вечеринка наполнилась дешевым вишневым пуншем в компании друг друга и пьяными разговорами ни о чем. Они вернулись в общежитие под утро. В голове приятно гудело, а в глазах слегка двоилось. Джон чувствовал некоторую заторможенность и дезориентацию, разглагольствуя о качестве выпитого спиртного. Ему хотелось поскорее снять с себя одежду, пропахшую пивом и сигаретами, и он, повернувшись к Биллу спиной и не переставая говорить, стянул с себя рубашку и джинсы, оставшись в одних боксерах и носках.

- Лучше бы мы пиво пили, - закончил он свою речь и повернулся к Биллу, безмолвно сидевшему на своей кровати.

Билл не ответил, уткнувшись взглядом куда-то ниже пояса Джона, и Джон не сразу понял, на что тот смотрит. Опустив взгляд, он увидел собственный обтянутый синим хлопком полувставший член и растерянно опять посмотрел на Билла. Воцарилась неловкая тишина, Джон гулко сглотнул, не зная, что сказать. Не то чтобы раньше он не ходил при Билле в таком виде, но и Билл так странно не реагировал на него. Билл шумно выдохнул и сполз с кровати, опустившись на колени, так и не подняв глаз на Джона. Его рот оказался на уровне ширинки Джона. Джон хотел отодвинуться, но пространство комнаты само по себе крохотное, было сейчас ограниченно еще и двумя кроватями, стоявшими друг против друга.

- Что ты… - начал Джон, но Билл его перебил.