Колыбельная для вампиров - 2

Несмотря на позднее время в штаб-квартире Объединённых кланов по-прежнему царило деловое оживление. Там, за ярко освещёнными окнами суетились многочисленные гротескные фигуры — толстые выпуклые стёкла выступали в роли кривых зеркал и основательно искажали пропорции. Поданные их величества вампирского короля исполняли какие-то свои непонятные действия и казались актёрами одного большого театра абсурда, тем не менее они дарили ему чувство сопричастности к себе и, как следствие, иллюзию защищённости. Поймав себя на этом стайном ощущении, Палевский недовольно скривился. «Типичный самообман. Случилась беда и никто не в силах мне помочь». Насвистывая детскую песенку, он сунул руки в карманы и закачался на пятках. «И вся королевская конница, и вся королевская рать, не могут шалтая, не могут болтая, не могут шалтая-болтая собрать… вот и я будто этот пресловутый шалтай-болтай никак не могу собраться с мыслями и наконец-то решить, что же мне делать».

Потрясение, вызванное сообщением Штейна, более или менее улеглось, но на душе было муторно как никогда, — уже давно Палевский не чувствовал себя таким одиноким и беспомощным. Служба парковки почему-то замешкалась, и он сел на гнутую скамью с витиеватыми коваными завитушками. Было промозгло и сыро. Тонкая ткань летнего костюма плохо защищала от холода, — днём он уже успел слетать в более южные широты, но не успел ещё переодеться, потому деревянное сиденье леденило тело, а тревога за близких — душу. Потому свинцовое небо и мрачно нахохлившийся город как нельзя лучше отвечали его настроению.

Одолеваемый тяжёлыми мыслями, Палевский поднял воротник пиджака и потянулся за сигаретами. Он снова перебрал в уме свои действия, которые могли вызвать недовольство Старейшего и снова не нашёл в них ничего, что тот мог бы воспринять как предательство по отношении к нему. Но по большому счёту ему было не важно, в чём на этот раз заключается его вина. Он ни минуты не сомневался, что раз уж Старейший объявился, то обязательно выполнит свою угрозу и уничтожит его близких.

Ломая голову над тем, как защитить семью, Палевский перебрал в уме все мыслимые и немыслимые способы убийства, включая даже такие экзотические, как бомбардировка из космоса, нанооружие и посылка робота-убийцы. И раз за разом он приходил к неутешительному выводу, что все они никуда не годятся, поскольку имеют один существенный недостаток: никто на планете Земля не знает местонахождения Старейшего. Была у него мысль — использовать объединённую ментальную мощь старейшин, но Палевский был хорошим правителем и не хотел втягивать свой народ в личную вендетту, да и не видел в этом особой надобности. Затем он некоторое время всерьёз раздумывал над тем, а не упрятать ли ему жену и дочь в одно из тайных убежищ, созданных им на случай войны.

«Хорошее решение, за исключением одного небольшого минуса. Тогда придётся держать их в заключении всю оставшуюся жизнь», — Палевский тяжело вздохнул, представив себе реакцию Рени, заикнись он ей о своей «блестящей» идее. «Да она сама прикончит меня и будет совершенно права. С таким же успехом я могу похоронить их заживо. Вдобавок, при желании Старейший и там сумеет добраться до них… Чёрт! Раз за разом, упираюсь в одно и то же. Чтобы обезвредить мерзавца, нужно нанести превентивный удар. Вот только он забыл оставить визитку с координатами своего местонахождения. Впрочем, что я хожу вокруг да около? Есть одно, но беспроигрышное решение. Как там люди говорят? Нет человека, нет проблемы. Надеюсь, Господь меня простит. В конце концов, Старейшему нужен я, а не моя семья, — озабоченно нахмурившись, Палевский потянулся за очередной сигаретой, но пачка была пуста. — Вот чёрт! Одно к одному!.. Ведь столько ещё не сделано! — его губы сжались в твёрдую линию. — Особо тянуть нельзя. Пожалуй, придётся подналечь и по максимуму ввести Томаса в курс последних своих задумок».

Машины всё не было, и Палевский направился к закрытой парковочной стоянке. Он настолько ушёл в свои мысли, что чуть было не столкнулся с худенькой темноволосой девушкой, возникшей на его пути.

— О, простите! Надеюсь, я не причинил вам неудобств?

И лишь задав этот вежливый, ни к чему не обязывающий вопрос, Палевский узнал в ней ту самую продавщицу мороженого, что так восторженно глазела на него по приезде в штаб-квартиру. Впрочем, она и сейчас взирала на него как на икону. Палевский это видел, но не придавал этому значения. Так было со всеми менталистами, имеющими сильный дар. Их со страшной силой тянуло к вампирам, и на этом их свойстве строился отлов перспективного молодняка. Смущало его другое обстоятельство.

— Не поймите меня превратно, мадемуазель, но что вы здесь делаете?

— Жду вас, — бесхитростно ответила девушка, приплясывая от холода.

Палевский нахмурился. Проснувшаяся интуиция подсказывала, что здесь дело нечисто.

— И как долго? — осведомился он, уже заранее подозревая, что ему не понравится то, что он сейчас услышит.

— С тех пор как вы вошли в это здание, — созналась девушка и, шмыгнув носом, робко улыбнулась. — Скажите, вы не сердитесь?