Колыбельная для жертвы

Я откинул край брезента, он захрустел, сунул болторез к остальным приобретениям из строительного отдела супермаркета – не думаю, что Мэнсон сможет до них добраться. Достал кувалду. Короткая деревянная ручка. Кованая головка. Крепкая штука.

В самый раз, чтобы череп раскроить.

Захлопнул крышку багажника, она снова щелкнула.

Открыл сумку Элис, сунул молоток внутрь.

– Так, слушай правила. Первое – если кто-то тебя преследует, врежь ему. Но только если тебя схватят, поняла? И никакой защиты или перехода в нападение. Если тебя преследуют – бежишь.

– Но…

– Никаких «но». Правило второе – не останавливаешься. – Показал на дырку в заборе. – Пролезаешь в нее и бежишь дальше. Потому что как только оторвешься от меня на сотню ярдов, сработают мониторы на лодыжках, и Джейкобсон со спецкомандой примчатся сюда на всех парусах с пушками наизготовку. Это гарантия нашей безопасности.

Она скорчила гримасу и дернулась вперед, как будто призрак ей по попе шлепнул. Достала мобильник из заднего кармана. Он затрезвонил у нее в руке.

Мой сделал то же самое у меня в кармане. Когда я его достал, на экране высветились слова: «ЗАГРУЗКА 20 % ЗАВЕРШЕНА». Тридцать процентов. Сорок процентов…

– Правило третье – миссис Керриган опасна. Она убьет Хитрюгу, убьет тебя, меня убьет – и даже не дернется. Мне наплевать, что она говорит и что она обещает. Ты ей не доверяешь. Просто сваливаешь.

Когда скачалось сто процентов, мобильник пикнул. Текстовое сообщение.

1 прилжн для лод мониторов, 1 прилжн для очищенных фото (×3). Продолжаю искать совпадение фотографий в системе.

Ничего по новым вводным в базе данных полиции.

Сабир, конечно, визжит иногда, но дело свое знает туго.

– Правило четыре. Пол Мэнсон – мразь. Он разбогател на наркоте, проституции, насилии, грабежах и убийствах. Не беспокойся о нем и не чувствуй себя виноватой. Миссис Керриган его убьет, рано или поздно. Он уже мертв.

Посмотрел на прицепленные фотографии. Это были разные варианты той самой фотографии, которую Лиз Торнтон переслала мне, когда мы навещали ее, – Кэмбернский Дегенерат, заснятый на парковке рядом с домом, где жили медсестры. Сабир удалил со снимка «фиат», рядом с которым стоял мужчина, и увеличил его лицо.

На первом снимке черты лица были слегка неестественными, цвет кожи задан скорее с помощью алгоритмов и догадок опытного пользователя, а не законами природы. Широкий лоб, круглый нос, мешки под глазами, длинный подбородок, разрезанный тенью. Фотография номер два была обработана в другом режиме. Тени под вязаной шапкой превратились в пару хипстерских очков в тонкой оправе, нос стал тоньше и слегка свернут, как будто его ломали пару раз. На третьей фотографии очки исчезли, зато тень, шедшая вниз от носового дна до кончика подбородка, сменилась на что-то вроде педиковатой эспаньолки…

Вернулся к номеру два. Потом к номеру три. Потом снова два. Посмотрел на три фотографии разом и… Улыбнулся во весь рот.

Элис подскочила, уставилась на мой мобильник:

– Что?

Улыбка превратилась в ухмылку, и я набрал пальцем ответ:

Сабир, что бы о тебе ни говорили, ты просто ЗВЕЗДА, черт бы тебя побрал!

– Что такое? Чего ты веселишься?

Ткнул пальцем в меню контактов, набрал номер Джейкобсона.

Сначала раздался вздох, потом он ответил:

– Если ты звонишь с целью откосить от совещания рабочей группы, то можешь…

– Хотите арестовать кое-кого?

Элис дернула меня за рукав.

– Кого мы арестовываем?

– За Джессикой Макфи постоянно следил один человек, и я знаю, кто он такой.

– Неужели?

– Конечно, можно сидеть на заднице и рассуждать о ходе расследования или оторвать ее от кресла и что-то сделать. – Я похромал к краденому «ягуару». – Интересно?

* * *

Из автомобильного радио сочился голос доктора Дочерти:

– …отличный вопрос, Кирсти. Понимаете, человек, который совершает подобные действия, не представляет себя ангелом-мстителем или рукой Господа, он действует под влиянием ярости и одиночества…

Паттерсон Драйв изгибался вокруг подножия скалы. Вверху, на фоне мрачного неба, виднелись разрушавшиеся старинные укрепления, подсвеченные разноцветными прожекторами. К краю лепились викторианские здания Касл Хилл, словно дети с широко раскрытыми глазами, слишком напуганные, чтобы прыгнуть вниз, и в ужасе смотревшие на грязные дома из песчаника внизу.

Под колесами «ягуара» бурчала мокрая щебенка. Дворники со скрипом и стонами прочищали в дожде грязные полукружья, комментируя интервью доктора Дочерти.