Колыбельная для жертвы

– Такое веселье пропустить? Ни в коем случае. – Шлепнула Джейкобсона по спине, отчего тот едва не упал. – Медведь решил продлить со мной договор.

Он оправился, стряхнул невидимую пылинку с груди кожаной куртки:

– Я изучил дело мистера Робертсона и решил, что лучше будет, если мы займемся этим с осторожностью.

Я повернулся на триста шестьдесят, хорошенько оглядев улицу. «Заняться с осторожностью» явно не включало в себя запрос на силовую поддержку у Несс.

Элис снова дернула меня за рукав, приглушила голос почти до шепота:

– Кто такой мистер Робертсон?

Купер первым вошел в подъезд дома. На потолке светильник, плафон усеян телами мертвых насекомых. Бледный грязноватый свет едва высвечивал обшарпанные стены и бетонные ступени. Из останков детской коляски без колес торчали обломки сломанных деревянных стульев. Купер поправил фуражку и пошел вверх по лестнице, Джейкобсон потопал вслед за ним.

Я повернул голову к Бабз:

– Тебе палисадник или задний двор?

– Палисадник. – Потерла кончики пальцев. Нахмурилась. – Нет. Задний двор. Обычно через него свалить пытаются. – Бабз повернулась, прошла через подъезд и исчезла в темноте.

Звук захлопнувшейся двери, и мы с Элис снова остались одни. Она прогнулась назад и посмотрела вверх, в щель между лестничными пролетами:

– Итак… мистер Робертсон?

– Для друзей – просто Алистер. – Подтолкнул ее к выходу на улицу. – Для всех остальных – Скальный Молоток Робертсон.

– Он что…

– Даже очень.

Она раскрыла зонтик, мы спрятались под ним. Я толкнул дверь концом трости, раскрыл настежь.

Элис закрыла глаза. Выдохнула.

– Все в порядке. Скоро все кончится. – Так или иначе.

Она крепче сжала мою руку:

– Не хочу умирать. Что, если миссис Керриган…

– До этого не дойдет. Правило номер один помнишь? Бежишь со всех ног.

– И не хочу, чтобы ты умер.

– Значит, нас уже двое.

Стук в дверь эхом проскакал по лестничной клетке, потом голос Купера:

– МИСТЕР РОБЕРТСОН – ЭТО ПОЛИЦИЯ! ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ!

Элис поежилась. Глубоко вздохнула:

– Ну, Скальный Молоток Робертсон… звучит неплохо.

– ПОСЛУШАЙТЕ, МИСТЕР РОБЕРТСОН, МЫ ПРОСТО ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ.

– Давным-давно в одном маленьком городе жил маленький мальчик по имени Алистер Робертсон, а мама и папа его очень любили. А еще они любили грабить почтовые отделения. И однажды…

– Что, в конце сказки он забьет кого-нибудь скальным молотком?

– А, ты ее уже слышала?

– МИСТЕР РОБЕРТСОН? МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ ВЫЛОМАТЬ ДВЕРЬ, МИСТЕР РОБЕРТСОН. НЕ УСУГУБЛЯЙТЕ СИТУАЦИЮ!

– Почему в твоих сказках нет плюшевых медвежат и пушистых кроликов?

Я кивнул:

– О’кей. Давным-давно жил-поживал пушистый кролик по имени Алистер, и, когда Маму Крольчиху и Папу Кролика отправили отбывать от восемнадцати до пожизненного, его и маленькую сестренку пришлось поместить в приют. А в этом приюте работал мерзкий плюшевый медведь, который любил баловаться с маленькими девочками-крольчатами…

Наверху раздался грохот. Потом удар. Потом ругань и пронзительный вопль. Потом снова ругань.

Судя по доносившимся звукам, Скальный Молоток Робертсон совсем не стремился помочь Куперу в расследовании.

– Давай. – Я положил руку на спину Элис и подтолкнул ее к дороге. – Думаю, тебе лучше спрятаться за машиной.

Она обеими руками схватилась за ручку зонта:

– Но…

Кто-то заорал, раздался треск, как будто что-то сломалось. Потом что-то упало. И куски перил с грохотом запрыгали вниз по лестничному пролету над нами.

– Все будет хорошо.

Шаги на лестнице. Топают вниз. Приближаются.

Элис попятилась к «рэнджроверу» Джейкобсона.

Дверь распахнулась, и вот он собственной персоной – Скальный Молоток Робертсон. Замер в дверном проеме. Белая рубашка разорвана у воротника, ткань на груди заляпана мелкими красными пятнами. С нашей последней встречи его волосы заметно поредели, а те, что остались, были седыми и стриженными под машинку. Алгоритмы Сабира сделали не самую плохую работу, только с эспаньолкой слегка облажались. Это была не растительность на лице, а глубокий шрам, который шел вниз от ноздрей, рассекал обе губы, делил пополам подбородок и сантиметров десять шел по горлу. На носу криво сидели очки, как у Эрика Морекамбе.

Мои руки, застонав от боли, сжались в кулаки, но я даже попытался улыбнуться:

– Добрый вечер, Алистер. Помнишь меня?

– Ах ты… черт. – Он захлопнул дверь или, по крайней мере, попытался это сделать. Дверь ударилась о конец моей трости, отскочила и снова распахнулась. А он развернулся и рванул к выходу на задний двор. Исчез в мокрой темноте.

Я посчитал до десяти. Потом еще раз до десяти, для надежности.

Подошла Элис:

– Ты что, не будешь его догонять?

– Нет особой необходимости. Но если хочешь, можно и побегать. – Похромал через подъезд, мимо гнездышка со сломанными стульями, мимо кусков разбитых перил, потом толкнул дверь и вышел на задний двор.