Колыбельная для жертвы

– Вирджиния, вы правы. Они ничего вам не сделают. Как они могут? Но, понимаете, мы преследуем одного очень плохого человека, который вспарывает женщинам животы и зашивает внутрь разные штуки. Нам кажется, что вы знаете, кто он. Может быть, поможете нам в этот раз?

– Я хочу, чтобы вы убрались из моего дома.

Элис взглянула на меня:

– Эш, когда был звонок?

Быстро взглянул на письмо от Сабира:

– В прошлую среду, пять дней назад. В половине пятого. Звонок длился пятнадцать минут.

Каннингем скрестила руки под оплывшими грудями:

– Заканчивайте, или я закричу.

– Вирджиния, вы не виноваты в том, что общество не понимает вашей любви, не правда ли? Вы любите этих мальчиков, а они конечно же любят вас. Но этот человек – он очень плохой. И все, что происходит, в этом только его вина. Мы бы не пришли к вам, это все из-за него. Он вынудил нас обратиться к вам.

– Я… – Снова закрыла рот. Вздернула вверх плечо, почти к уху. – Я ничего не сделала.

– Я знаю, что вы ничего не сделали, Вирджиния, но мы хотим, чтобы вы стали героем и помогли нам поймать его. Вы ведь хотите стать героем, не так ли? Чтобы люди посмотрели на вас по-другому? Сейчас ведь они все понимают вас неправильно, да? Думают, что вы чудовище, а вы совсем не такая. Будет здорово доказать им это. С вами ничего плохого не случится, я вам обещаю.

– Я… – Вздох. Посмотрела вверх, на угол комнаты, как будто там был написан ответ. – Они меня не знают. Настоящую.

– Так что, вам позвонили в прошлую среду, в половине пятого. Это был кто-то, кого вы знаете?

– Я… Я не помню. На прошлой неделе часто звонили. Ну, это насчет подготовки к рождению ребенка, вы понимаете? Хотела приготовиться, чтобы в порядке было все.

– Вспомните, пожалуйста, прошлую среду. Половина пятого, днем, что вы тогда делали?

Бросила взгляд на видеокамеру:

– Я это… пирог пекла. Шоколадный. Шоколад все любят.

– Это было, когда зазвонил телефон, да, Вирджиния?

Нахмурилась:

– Это вроде какой-то опрос был. Ну, знаете, типа «по шкале от одного до пяти дайте оценку назначенной вам акушерке». Они все спрашивают и спрашивают.

Элис положила руку на колено Каннингем:

– Может быть, еще что-то было? Еще кто-нибудь звонил?

Покачала головой:

– Нет, только этот дурацкий опрос, я точно помню, я как раз… пирог пекла.

– Вы уверены?

– Сказала же.

– Хорошо, я вам верю. – Элис похлопала ее по колену. Потом посмотрела на меня: – Вот и все.

– Вирджиния Каннингем, вы арестованы за изготовление и хранение непристойных изображений детей и по меньшей мере за одно сексуальное посягательство на малолетнего, в соответствии с законом о сексуальных преступлениях от 2009 года.

Она повернулась, уставилась на Элис:

– Ты сказала, что ничего не будет. Я тебе поверила! – Отхаркнулась и плюнула. Шлепок пенистой слизи расплылся по щеке Элис. – Сука!

– Все в порядке, миссис Каннингем. – Бабз подошла к ней, схватила за плечи и рывком подняла с дивана. Повернулась ко мне: – Ее в машину?

– Руки убери! – Глаза расширены, в углу рта пузырится слюна. – Я вас засужу за нападение, вы у меня…

– Да заткнись ты. Это называется применение силы в разумных пределах. Закрою ее на кухне. Если мы выведем ее из помещения, скажут, что похитили. Пусть все будет легально.

– Пригласите мне адвоката!

– Будет тебе адвокат. – Бабз крутанула ее и вывела через дверь в гостиную. Захлопнула дверь за собой.

На столе рядом со стопкой книг с раскрасками стояла коробка одноразовых салфеток. Я достал пару, протянул Элис:

– Ты в порядке?

Она вытерла щеку, лицо исказила брезгливая гримаса.

– Думала, Вирджиния правду сказала про телефонный звонок. Кажется, вся эта история с пирогом просто вранье. – Скомкала салфетку и, кажется, готова была швырнуть ее на пол. Потом достала из спецнабора пакет для улик и бросила в него. – Никогда не знаешь, когда пригодится образец ДНК.

Я протянул ей руку, помог встать с дивана:

– Кто может оказывать акушерские услуги из телефонной будки, стоящей черт знает где?

Элис уставилась на меня:

– Что?

Я ткнул в номер дежурной части у себя на телефоне.

– Полицейское отделение Олдкасла. Чем мы можем…

– Мне нужен Отдел по наблюдению за лицами, совершившими сексуальные преступления, Маккевит или Ненова, кто подойдет.

Элис нахмурилась.

– Одну секунду, соединяю.

Пошел в гостиную, потом на кухню, пока из трубки хрипели звуки «Времен года» Вивальди.

Бабз стояла у холодильника, скрестив руки на груди, Каннингем скрючилась у кухонного стола. Перед ней стояла банка с йогуртом.

Я склонился над ней:

– Кто за тобой наблюдал? Из медиков?

Оскалилась:

– Думаешь, ты самый умный? Ошибаешься. Ты дурак, и ты пожалеешь.

– Уже пожалел, а ты пока ответь мне, что за акушерка с тобой работала?

– Это ты во всем виноват. Вот что я им скажу. Ты. Во всем. Виноват.

– Отлично. – Я отошел, выпрямился. – В больнице это узнаю. А ты в тюрьме будешь гнить всю оставшуюся жизнь.

Из телефона донесся визгливый женский голос:

– Ненова.

– У меня тут один из ваших клиентов, с видеокамерой, набитой любительским детским порно.

– Небольшая пауза, потом стон: