Колыбельная (СИ)

Стив резко подался вперед, и его рука уверенно накрыла предплечье Солдата, вынудив того вскинуть тусклые настороженные глаза.

- В том, что ты не справился, ничего страшного нет, - отчеканил Стив. – Ты меня понял? Наказывать я тебя не буду. Задание трудное, получится не сразу. Попробуем еще раз?

Он убрал руку. И заметил, как Солдат чуть расслабился, как напряжение покинуло спину и плечи.

- Суть задания, - негромко и осторожно произнес он, вскинув голову, и Стив еще поразился, как же различаются их голоса, - в чем оно заключается?

- Когда мы справимся, ты сам все поймешь.

Солдат покорно кивнул, не став уточнять. Только в тусклых глазах Стив успел уловить выражение, слабый проблеск эмоции, похожей на бессильное отчаянье.

«Я не понимаю, чего ты от меня хочешь», - сказал этот взгляд.

*

Стив много думал. Писал в блокноте варианты, перечеркивал их и думал еще.

Он не верил в гипноз. Консерватор, практик и реалист. Не верил. Точнее, он не верил в гипноз с маятниками и щелчками, не подкрепленный магией умельцев сложных наваждений, таких как Алая Ведьма или Локи. Да и гипноз последнего лечился крепким ударом по голове.

Будь в этом случае все так просто… нет, здесь было что-то иное.

Коды… Вряд ли эти слова имели смысл по отдельности. Да и в то время, когда слова вживлялись Баки в голову, он вряд ли настолько хорошо знал русский, чтобы понимать их смысл или глубинное значение.

Без сомнения, шифр. Либо на каждое слово и выражение своя закрепленная за ним ассоциация, либо дело в ритме, длине слов, положении ударного слога… Впрочем, одно другому не мешает.

Эти слова погружали Баки в транс. И этот транс по каким-то причинам не имел связей с памятью и личностью Джеймса Барнса. Как если бы Баки спал или находился под действием наркотика. Более того, два эти состояния входили в острое противоречие. Стив задал достаточно вопросов, чтобы понять – Солдат не знает о Баки. Даже если само прозвище будит в нем какие-то ассоциации, он не отождествляет себя с Джеймсом Барнсом. «Кто ты? Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Тебе пятнадцать лет – что ты помнишь? Как звали твоего отца? В каком городе ты вырос?». Такие вопросы вызывали в Солдате сомнения, замешательство и растерянность. И это состояние ему не нравилось, причем активно не нравилось. Он начинал опасно смотреть.

Но ключевых видов реакций все равно оставалось два.

В первом будто бы включался режим допроса, Солдат замыкался, уходил глубоко в себя, переставая обращать внимание на Стива и отрешаясь от происходящего. В этом состоянии, казалось, можно хоть пальцы ему ломать, а говорить он не станет. Впрочем, механические команды он выполнял, как Стив уже проверил ранее.

Во втором случае следовало «Сообщение о дестабилизации». Словно его надрессировали сообщать о сбоях в системе, и он начинал требовать обнуления. Стиву казалось – вовсе не потому, что оно, чертово обнуление, ему действительно нужно или желательно, просто это был его способ сообщить о том, что начинается сбой. Приступ.

Амок.

В этом состоянии он начинал атаковать, слепо и совершенно бесконтрольно; когда такое случалось, Стив не видел в его лице никакого понимания происходящего – так безумно мчится к обрыву искусанная слепнями лошадь. В такие моменты серые глаза Солдата загорались гневом, он с криком шел в атаку, словно стремясь ударами заглушить слова Стива. Причем атаковал он плохо, сказывалось отсутствие руки.

И все равно – бросался. Словно ему было больно. Или даже не больно, но по каким-то причинам невыносимо.

Стив уже научился прислушиваться к его «Сообщениям» и сворачивать разговор в другую сторону, но сторон оставалось все меньше и меньше.

У него была одна робкая мысль. Слишком безумная, чтобы всерьез ухватиться за нее раньше, но теперь оставались только безумные. Оба раза, когда Баки в режиме Солдата узнавал его или был к этому близок, случились во время боя. После продолжительной драки. Отсюда рождалось предположение, что…

Дестабилизация программы активируется адреналином. Только в запале боя до Баки можно докричаться, когда уровень адреналина в крови зашкаливает, и программа начинает сбоить.

Значит… Нужно попробовать вызвать его.

Вызвать огонь на себя.

*

- Я жду приказаний.

Стив сделал глубокий вдох, встал перед ним и отдал приказ:

- Нападай. Я – твоя цель.

И Солдат бросился на него так резко, словно только этого и ждал.

От удара ногой в живот у Стива потемнело в глазах.

- Баки! – заорал он, блокируя удары, но не атакуя в ответ. Солдат швырнул его через всю лабораторию, и Стив, сшибая подставки с пробирками, грохнулся на пол. По полу разлетелось стекло, и Солдат шел по нему босиком, не обращая внимания на боль, оставляя кровавые отпечатки…

- Баки, очнись!

Пока не схватил Стива правой рукой за горло, поднимая к самому своему лицу.

- Баки… – хрипел Стив, понимая, что если не отшвырнет его от себя, то потеряет сознание. – Баки…

Крики и топот долетали до него уже откуда-то издалека. Их окружили дула винтовок, стекло захрустело под ботинками, и Солдат, отвлекшись на них, чуть разжал пальцы, дав Стиву возможность сипло выхрипеть:

- Стоп.

*