Колыбельные неведомых улиц. Разговоры с бездомными об их жизни

Молодой человек если может работать – значит он заработает деньги, даже на паспорт заработает себе полторы тысячи. Ночёвка бесплатно, всё бесплатно – плюс питание. Мы выдаём талончики на питание каждый день для проживающих, одноразовое питание в день. На сегодняшний день сто семь рублей, двадцать копеек питание стоит. Это официальный документ за подписью руководителя учреждения, то есть за моей подписью, с нашей печатью и подпись директора магазина с её печатью. Этот талончик выдаётся клиенту, он сам отоваривается в магазине, с которым договор заключён у нас. Это продуктовый на Чехова, 25, здесь рядом, напротив. Так, чтобы у нас всё было приближено к учреждению. И поликлиника наша обслуживает, участковые терапевты. В принципе, всё здесь рядом.

– Понятно. Скажите, а вот как получается: у вас, наверное, желающих больше тридцати человек? Что вы делаете, если, допустим, пришло сорок?

– Ну летом не больше. Во-первых, у нас есть строгие правила. Это не пить, в учреждении не курить, не дебоширить, не скандалить, преступлений в учреждении не совершать и не жить дольше положенного срока. У нас здесь самообслуживание: помылся в душе – за собой душ убрал, вытер всё. Допустим, с утра проснулись они – комнату для приём пищи они убрали и убрали туалет после всех. У нас дежурства есть, а потом уже приходит санитарка, убирает спальные комнаты и всё остальное.

А так – дежурный обязательно назначается, для того, чтобы совсем не расслаблялись. Территорию они вот прилегающую убирают, дворника у нас в штате нет. Поэтому любой труд, вот такой общественно-полезный труд обязательно должен быть. Потому что наши клиенты – они не приучены трудиться. А за собой убирать обязательно, своё бельё постирать, помыться самостоятельно. Те, кто не могут стирать бельё – значит мы это выбросим, а чистое получают пускай.

Одежду даём, потому что эта одежда приходит к нам как гуманитарная помощь. Вот сейчас мы сидим там, разбираем – гуманитарки много пришло, мы разбираем… От организации могут приносить и пожертвования от простых людей приносят. Мы, естественно, всё это обрабатывает и раздаём уже чистое. Грязную одежду мы не берём, мы её выбрасываем.

– А у вас происходит какая-то регистрация в компьютере или это всё вручную?

– Нет, это у нас картотека ручная, для нас ещё не придумана программа. Потому что мы не подходим под аналоги, аналога нашему учреждению нет в Ярославской области. Поэтому программы, которые по социальному обслуживанию клиентов: по пожилым, по детям, по инвалидам – они составлены областным департаментом. И они ведутся, это всё ведётся в реестре. У нас только количественный реестр ведётся, по количеству людей, которые прошли через наше заведение. Кому оказана социальная помощь.

Остальное – у нас только ручная картотека ведётся на каждого клиента. Личное дело заводится и на каждого клиента у нас размещается там информация. Документы, если есть, анкета составляется, то есть проводим мониторинг его нуждаемости в социальных услугах: какую помощь мы должны ему оказать? И если человек освобождается из мест лишения свободы, у нас справка об освобождении, чтобы бы знали, чего ожидать от клиента.

У нас вот на сегодняшний день живёт из двадцати с лишним – точно не помню, сколько у нас человек сейчас – у нас пять человек судимых за убийство. Из них трое сидели дважды за убийство. Поэтому мы должны как-то регулировать ситуацию. Остаётся дежурный-администратор на ночь и охранник.

Бывает, [конфликты, драки], вызываем наряд полиции, бывает. Но сразу как: если произошёл какой-то конфликт в стенах учреждения, не дай бог, совершено преступление – значит, этот клиент отчисляется за нарушение. На этот год навсегда.

Если клиенты приходят в пьяном виде, мы их не пускаем, с запахом алкоголя мы не пускаем. Потому что в тёплых условиях их развезёт и дальше может быть любая конфликтная ситуации. У нас же и видеокамера здесь установлена. У нас есть такие конфликтные ситуации, когда начинают оскорблять сотрудников. Вот это – грубейшее нарушение, за это нарушение мы отчисляем и уже не возьмём.

Есть те, которые повинятся. Если люди подлые, наглые, есть люди честные, порядочные. Но когда напьются, вот из них лезет. И когда он уже на трезвую голову приходит и начинает объясняться… Ну, как говориться, все мы люди, все мы человеки. Всё можно понять и всё можно простить. Но когда, извините меня, поносит при всех, оскорбляет или, не дай бог, руку поднимает на сотрудников – это однозначно нет.

– То есть это уже навсегда исключают?