Колымские тетради

Медлительная Вологда…
Столетия и дали
Тащили город волоком,
В оврагах рассыпали.

Предместьями, посадами

Бросали на дороге
С глухими палисадами
Еловые чертоги.

Жила когда-то грезами

О Вологде-столице,
Каприз Ивана Грозного
Как сказка о Жар-птице.

А впрочем, вести веские

О царском разговоре —
Магическими фресками
В стариннейшем соборе.

1960

Корни даурской лиственницы [158]

Корни деревьев — как флаги,
Флаги в промерзлой земле,
Мечутся в поисках влаги,
В страстной мечте о тепле.

Вся корневая система

В мерзлой от века судьбе.
Это — упорства поэма,
Это — стихи о борьбе.

1960

Рояль [159]

Видны царапины рояля
На желтом крашеном полу:
Наверно, двери растворяли,
Ворочали рояль в углу.

И он царапался когтями

И, очевидно, изнемог
В борьбе с незваными гостями,
Перешагнувшими порог.

И вот он вытащен наружу,

Поставлен где-то у стены.
Рояль — беззвучное оружье
Необычайной тишины.

И все сейчас во власти вести,

Все ждут подобья чудесам —
Ведь здесь на том, рояльном, месте
Дух музыки почиет сам.

2 июня 1960 Переделкино

Толпа гортензий и сирени [160]

Толпа гортензий и сирени
И сельских ландышей наряд —
Нигде ни капли смертной тени,
И вся земля — цветущий сад.

И майских яблонь пух летает,

Легчайший лебединый пух,
Неисчислимой белой стаей,
И тополя шуршат вокруг.

И ослепительное лето

Во все цвета и голоса
Гремит, не веря в смерть поэта
И твердо веря в чудеса.

2 июня 1960 Переделкино

Будто выбитая градом [161]

Будто выбитая градом,
Искалечена трава.
Вытоптана зелень сада
И едва-едва жива.

На крылечные ступени

Разбросали каблуки
Ветки сломанной сирени,
Глиняные черепки…

И последняя расплата,

Послесловье суеты:
Шорох киноаппарата,
Жестяных венков цветы.

2 июня 1960 Переделкино

Орудье высшего начала [162]

Орудье высшего начала,
Он шел по жизни среди нас,
Чтоб маяки, огни, причалы
Не скрылись навсегда из глаз.

Должны же быть такие люди,

Кому мы верим каждый миг,
Должны же быть живые Будды,
Не только персонажи книг.

Как сгусток, как источник света,

Он весь — от головы до ног —
Не только нес клеймо поэта,
Но был подвижник и пророк.

Как музыкант и как философ,

Как живописец и поэт,
Он знал решенье всех вопросов,
Значенье всяких «да» и «нет».

И, вслушиваясь в травы, в листья,

Оглядывая шар земной,
Он встретил много новых истин
И поделился со страной.

И, ненавидя пустословья,

Стремясь к сердечной простоте,
Он был для нас самой любовью
И путь указывал мечте

1960

Капля [163]