Ком

Андрей понимающе кивнул. Несмотря на то что каналы его энергетического тела позволяли оперировать хасса на четвертом уровне, Бандоделли почти не обучал Андрея формам, используемым на этом уровне. Они были порогово сложнее тех, которыми оперировали на третьем. Возможно потому, что первыми тремя уровнями, благодаря узору, способен был оперировать практически любой желающий, вследствие чего формы первых трех уровней были довольно просты, грубоваты и, так сказать, незамысловаты. А вот формы четвертого уровня были уже другими. Так что из почти полутора десятков форм четвертого уровня Андрей знал всего две — «регенерацию» и «сигнальную сеть». Боевых форм этого уровня профессор не дал ему ни одной, ибо пока не считал землянина способным с достаточной надежностью контролировать объемы хасса, характерные для четвертого уровня, и тот был с ним согласен… Но и оператором третьего уровня, несмотря на то, что форм для него Андрей знал целых восемь штук, он считаться, по большому счету, так же пока не мог, поскольку еще не обладал ни требуемой скоростью их создания, ни требуемым качеством их исполнения. К моменту покидания им клиники профессора Бандоделли, каждая четвертая-пятая созданная им форма третьего уровня либо просто срывалась, либо получалась этакой скособоченной, срабатывая едва на десять-пятнадцать процентов от необходимой эффективности. Впрочем, подобные цифры были получены в условиях комплексной тренировки-экзамена, которую три его учителя провели в конце курса его обучения. То есть в условиях, когда все трое увлеченно лупили Андрея в тренировочном покое, как клинками, так и формами хасса. В идеальных условиях его эффективность формирования форм третьего уровня оперирования хасса составляла сто из ста. Но Андрей такой подход понимал и принимал. Ну где ты в Коме отыщешь идеальные условия?.. Так что пока он тянул только на второй уровень владения хасса, но с перспективой очень скоро, максимум через блой, наработать практику для закрепления на третьем. А уж тогда можно было подступать и к четвертому.

Вечер прошел неожиданно хорошо. В конце его Андрей даже поймал себя на том, что уже начинает сомневаться в словах Стука и почти дозрел до того, чтобы признаться профессору, как-то внезапно вновь безоговорочно превратившемуся в любимого учителя и лучшего друга, во всех своих грехах и непотребных мыслях. Остановило его только опасение, что все эти побуждения вполне могли оказаться вовсе не его собственными, а наведенными. Бандоделли же очень давно общался с Тишлин и вполне мог перенять у нее некоторые приемы и методики… Но когда они, наконец-то, выбрались из бара, то попрощались очень тепло. Профессор посетовал, что должен уже завтра утром тронуться в дальнейший путь, а Андрей воодушевленно заявил, что рассматривает возможность сунуться даже не на шестой горизонт, а куда ниже… но тут же успокоил взволновавшегося Бандоделли, заявив, что не собирается переть напролом, а планирует лезть ниже только в составе караванов или экспедиционных конвоев. А потом они разошлись.

* * *

Следующие четыре ски Андрей шлялся по поселению, старательно пытаясь вычислить соглядатая, которого приставил к нему профессор. Но тот все никак не вычислялся. Скорее всего, виноватым в этом был уровень оперативных навыков Андрея, который отличался от нуля на крайне незначительную величину. Нет, он, конечно, читал детективы и смотрел криминальные сериалы, а также не раз разглагольствовал в компаниях, с авторитетным видом громя полицию, эфэсбэшников, местные власти и всех, кто, по мнению собравшихся в этой компании, являлся ответственным за все, что творится в области правопорядка в стране, но… это было все, на что он мог сейчас рассчитывать. И этого явно оказалось маловато. А, может, дело было в том, что никакого соглядатая и не было. Но он в это напрочь не верил.