Кома. Первая и вторая книги

Люпин шарахнулся от Волхова так, как будто тот с ног до головы был увешан серебром. Северус впервые в жизни увидел, как оборотень путается в мантии, в неконтролируемом ужасе взлетая по ступенькам.

— Профессор, с такими нервами не стоило идти преподавать, — мягко сказал зельевар, ехидно усмехаясь. — Прошло всего две недели, а вы уже улепетываете от учеников, поджав хвост.

— Ч-что это? — лицо Люпина было белым от испуга; он выглядывал из-за перил с осторожностью. — Северус?

— Это подросток, — с нескрываемым наслаждением наблюдая за перепуганным коллегой, сказал Снейп. — Третьекурсник. Слизеринец. Зовут Вадим Волхов. Ты сталкивался с ним в поезде.

— Волчок, ну, иди сюда! — звонко звал Вадим.

Люпина передернуло. Даже шерсть на затылке вздыбилась.

— Я вижу, что это ученик. Почему он… такой? Что он такое?

— Он лунатик. Почти тезка, да? Ну, не бойтесь вы так, он безобидный и не кинется в отличие от вас, профессор.

Волхов вывернулся из рук Северуса, присел на корточки и поманил Люпина щепотью.

— Какой ты краси-и-ивый… Куть-куть-куть!

Выражение лица оборотня было просто бесценным. Северус не выдержал и расхохотался.

Волхов резко вскинул руку, махнув сверху вниз перед лицом зельевара. Сквозь сжатые пальцы пробился свет. Мальчик раскрыл ладонь. На ней лежала сияющая мягким золотым светом искра. Мужчины завороженно уставились на эту картину.

— Что это? — тихо спросил Снейп.

— Смех, Северус. Ты ведь знаешь, что из смеха рождаются феи? — улыбка Волхова была совершенно безумной.

— И каким же образом, позвольте спросить?

— А как они появляются на свет, по-вашему? — вопросом на вопрос ответил мальчишка. Градус абсурда в разговоре нарастал.

— Волхов, вы точно спите? — скептически уточнил профессор Снейп. В ответ Вадим неопределенно дернул плечом и ничего не ответил.

Отблески от лежащей на ладони подростка искры мягко освещали его спокойное лицо, закрытые глаза и золотили светлые кудри.

— И часто он так… делает? — настороженно рассматривая Вадима из-за перил, спросил Люпин.

— Периодически. Надо ли вам напомнить, профессор, что распространяться об этом не следует? — Снейп надменно вздернул бровь.

— Эээээ… Что он такое? Вы так и не ответили.

— Вы неправильно ставите вопрос, профессор Люпин. Вернее будет спросить — что с ним такое? Синдром Грин. Слышали?

— Нет… не думаю. Просветите?

— Нет, не думаю, — ехидно отозвался Снейп. — Библиотека Хогвартса к вашим услугам. У меня нет ни желания, ни времени просвещать вас, я должен заняться своим учеником. Доброй ночи, профессор. Помните, у нашего директора, несомненно, хватает забот. Не стоит его тревожить лишний раз. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Что-то я не понимаю, Северус, — Снейп недовольно поморщился на эту фамильярность, — ты предлагаешь умолчать об этом и ничего не говорить профессору Дамблдору? Он же его опекун, он должен узнать.

— Как его опекун, он знает все о своем подопечном. Не стоит потакать своему желанию выслужиться перед руководством, — сарказм в голосе Снейпа можно было черпать ложкой.

Люпин оскорбился. Выпрямившись, он сверкнул глазами и презрительно фыркнул.

— Не в моей природе выслуживаться, в отличие от твоей, Снейп.

Северус смерил оборотня надменным взглядом, развернулся и, цепко схватив Волхова за плечо, повел подопечного в сторону подземелий.

Он спиной ощущал, как его лопатки буравит пристальный взгляд Люпина.

Вернувшись в свои комнаты, Северус уже привычным образом трансфигурировал кресло в кушетку для Волхова. Затем профессор подошел к стеллажу с оборудованием и, взяв хрустальный флакон, заставил мальчишку аккуратно переместить искру внутрь него. Оказавшись во флаконе, сияющая точка медленно опустилась и зависла над самым дном, не касаясь его. Грани флакона отбросили еле видимые бордовые блики.

«Надо заставить мальчишку повторить все эти вещи осознанно, пусть учится управлять своим даром… или проклятьем, Мерлин его знает, что это на самом деле…» — подумал Северус. Он выложил из кармана мантии лунные нити на край стола и провел пальцем по губам, размышляя о том, какие еще невероятные вещи в исполнении Волхова ему доведется увидеть.

— Лунные лучи… какими, интересно, свойствами может обладать этот ингредиент? — задумчиво пробормотал Снейп.

Вадим на кушетке повернулся, по-детски сложил ладони под щекой и чмокнул губами, продолжая бормотать. Северус не выдержал и взмахнул палочкой, накладывая чары. В висках закололо, голова налилась тяжестью, а слова обрели смысл.

— Свет — поток фотонов и квантов… Электромагнитная волна… Сложение… Оптические эффекты… Корпускулярно-волновая теория… Свет дарует жизнь и тепло…

Так вот, что вызвало приступ лунатизма!

— Волхов, спите, — отменив колдовство, вздохнул Снейп. — Сдадите вы вашу физику, успокойтесь уже.

— Жизнь и тепло… Свет — это биология. Только тонкая-претонкая, — возразил Вадим и, наконец, затих.

Глава 25. Первый поцелуй или все зло от женщин