Кома. Первая и вторая книги

— Ты мог бы заключить светскую помолвку, она ни к чему тебя не обяжет, но защитит от прочих охотниц за твоим даром. — Ну да, ну да, я сказал ей «Привет!», а она уже мысленно успела поженить нас, родить детей и понянчить внуков.

— Но откроет охоту на тебя, а я все-таки не могу себе позволить так тебя подставить, к тому же, я пока не способен обеспечить привычный тебе уровень жизни, да и вряд ли смогу в будущем. Ты же понимаешь, что у меня другой кодекс рода. Я не имею права брать деньги за лечение.

— Я наследница рода, ты можешь стать Гринграссом, подумай об этом.

Вообще, Гринграссы мне понравились. Мамы у них нет, а отец весьма приятный мужчина. Вот только жить в их поместье ни я, ни мои дети не смогут — место магическое, да еще рядом теплицы. Но в любом случае, обижать её отказом не стоит:

— Я должен подумать. Идем.

Мы вышли из кабинета и почти врезались в директора Дамблдора.

— Здравствуйте, профессор! — хором сказали мы с Дафной. Я опустил взгляд.

Голубые глаза директора цепко ощупывали нас. Я почти физически ощущал, как его проницательный взор остановился на моем лице.

— Здравствуйте, дети, — в голосе Дамблдора звучала улыбка. — Вам стоит поторопиться, иначе, потакая порывам юности, вы рискуете опоздать на занятия.

— Да, профессор.

И мы побежали. У дверей кабинета Дафна пригладила растрепанную после бега прическу, поправила мантию и лукаво мне улыбнулась.

— Что ж, за тобой должок, Волхов. Я этого не забуду.

Улыбочка у ведьмы была настолько пакостной, что мне захотелось спрятаться. Женщины — зло! Я знаю, сам был злом когда-то. Дедуль, ты уверен, что ты так хочешь наследника? Я с тоской вздохнул и переступил порог кабинета.

Маггловедение. Как много в этом слове! Каким бестолковым предметом оно представлялось в каноне, и каким глубоким смыслом оно наполнено здесь!

— Целью изучения данного предмета является формирование практических навыков и умений, которые позволят вам комфортно себя чувствовать и уверенно ориентироваться в мире магглов. Для этого вы должны уметь разбираться в культурных традициях, знать основы правовых взаимоотношений между людьми и основы бюрократии, а это точная наука, — профессор Бербидж тонко улыбнулась. — Не следует ее недооценивать. Также необходимо знать порядок цен на предметы повседневного спроса. Еще одним важным аспектом является соблюдение правил дорожного движения и техники безопасности при использовании маггловских изобретений.

Чарити Бербидж ничуть не производила впечатление дрожащей беспомощной жертвы, которую я увидел в шестом фильме. Её тихий голос и резкие летящие движения напоминали незабвенного Северуса. Разве что, интонация на порядок теплее и доброжелательнее. Лицо освещала легкая улыбка, и, вообще, она излучала ауру миролюбия. Выглядела она лет на тридцать. Её светлые волосы были перехвачены тонким шнурком на лбу и заплетены в два колоска, которые спускались чуть ниже плеч. В руках она вертела волшебную палочку, которой постучала по проектору, заставляя его ожить и показать на белом полотнище изображения Лондона. Кстати, не вполне современного, годов эдак восьмидесятых. Слайды сменяли друг друга, показывая людей.

— Главное для мага — незаметность, — вещала профессор. — Вы не должны выделяться из толпы. И если некоторую эксцентричность вам простят, — на фотографиях последовательно сменились хиппи, готы и панки, — то магическая одежда недопустима. Ведь если, скажем, внезапно пойдет дождь, а ткань останется сухой, это будет слишком заметно и вызовет море вопросов, верно?

Чистокровные дети сидели тихо, пришибленные внезапно расширившимися границами привычного мира. Парни не отрывали широко распахнутых глаз от последнего слайда с девушкой. Её приталенный сарафан с разрезами от бедер производил убойное впечатление. Кстати, профессор Бербидж явно была хиппи: свободное хлопковое платье в пол, шарф с бусинами, теплый палантин сверху, крупная мандала в правом «колоске», огромные, явно не пластиковые кольца вместо серег, и призывы к миру и любви. В её исполнении они звучали куда симпатичнее, нежели от Дамблдора. Неудивительно, что она нашла общий язык со Снейпом. Очаровательное дитя цветов. И женщина.

Профессор Бербидж прошла мимо меня, обдав тонким ароматом. Очень знакомым ароматом. Я смотрел, как мягко колышется подол цветастого платья от движений крутых бедер, и во мне разгоралась ревность и злость. Вечерние отлучки Северуса, после которых он приходил расслабленный, источая женский дух, заиграли другими красками. Ну да, если учесть свободные взгляды на любовь у этой субкультуры, наличие троих детей с тремя разными фамилиями и отсутствие мужа, то можно сделать вывод, что эта фея явно спит с моим деканом. Ведь прекрасная, крепкая дружба профессионального зельевара и хиппи не дает последствий в виде ломки и детей, зато двери в дивный мир распахивает настежь.