Кома. Первая и вторая книги

«Словно ангел, сошедший на Землю», — в приступе не свойственной ей романтичности размышляла Гермиона.

В работе слизеринец производил завораживающее впечатление, девушка засмотрелась и вышла из созерцательного состояния от окрика профессора Снейпа.

Такой отработки у нее еще не было. Получается, что большинство проштрафившихся студентов занимаются максимум подготовкой ингредиентов? Или же этим занимаются только такие неумехи как Невилл, Гарри и Рон?

После отработки, когда довольный профессор осторожно разливал зелье по флаконам, Гермиона подошла к Вадиму, который вместе со второкурсником приводили в порядок рабочее место.

— Что это было за зелье? Я не определила его по признакам, никогда не видела ничего подобного.

— Это экспериментальный проект профессора. — ответил Вадим.

— И что, он допустил этого второкурсника, как его… Адамса, до своего нового проекта? — изумилась Грейнджер.

— Я вообще-то здесь, — недружелюбно сказал Адамс от соседнего стола с отчетливым американским акцентом. — И к твоему сведению, невежливо говорить о ком-то в его присутствии. Видимо, твое воспитание оставляет желать лучшего. А я — из семьи потомственных алхимиков.

Гермиона фыркнула:

— Все ваши чистокровные заморочки не стоят и выеденного яйца. У всех волшебников сила одинаковая. Я, между прочим, магглорожденная, но тоже успеваю по зельям. У меня успеваемость одна из лучших на курсе. И я же здесь. Я тоже помогала.

— Пф-ф! На отработке?! А меня специально пригласили, — ученик Хаффлпаффа насмешливо смотрел на нее, гордо расправив плечи.

— Заткнулись оба и взяли тряпки! Я вообще истинный целитель, но я же не возбухаю, — Вадим, потеряв терпение, на секунду отвлекся от мытья колб.

— Чего?! — хором спросили спорщики.

— Того! Убирайте за собой и идите отсюда. Я не собираюсь делать все один.

Из кладовой вышел профессор Снейп и неприятно удивился:

— Вы еще здесь? Чем, позвольте спросить, вы занимались все это время?

— Письками мерялись, — тихо буркнул Волхов.

Снейп неодобрительно на него покосился.

Студенты ускорились и, быстро закончив уборку столов, вышли из кабинета. Гермиона посмотрела на часы.

Понятное дело, что в Хогсмид они уже не успевали.

Ей в голову пришла идея. Конечно, этим она нарушала правила. Профессор МакГонагалл просила не разглашать информацию о наличии у нее действующего хроноворота. Но разочек-то можно? Тем более, что Гарри хорошо отзывался о Вадиме и говорил, что тот умеет хранить секреты.

— Вадим, уделишь мне время?

— Что ты хотела? — Волхов остановился посреди коридора и повернулся к ней.

Гермиона огляделась, проверяя, далеко ли ушел второкурсник и нет ли рядом кого-то еще. Затем быстро, чтобы не передумать, потянула цепочку с часами из-под свитера.

— Вадим, это хроноворот, мы еще можем успеть в Хогсмид, — девушка робко улыбалась, уже представляя приятную прогулку.

Взгляд Вадима стал удивленным.

— Повтори, — медленно попросил он, с каким-то странным интересом разглядывая ее.

— Мы еще можем успеть в Хогсмид, — голос Грейнджер стал увереннее. — Ну, хроноворот… Он позволяет перемещаться во времени. Мы можем вернуться на несколько часов назад и пойти на свидание. Зайдем в «Три Метлы»… — зачастила она.

— Ты серьезно? — недоверчиво уточнил Вадим.

— А что тебе не нравится? — почти с вызовом спросила Гермиона, чувствуя, что что-то идет не так.

В коридоре ощутимо потемнело и стало холодать.

— А то, Грейнджер, что хроноворот — не игрушки. Это опасная вещь. Опасная в первую очередь для тебя. Как часто ты им пользуешься? Судя по твоему предложению, ты используешь его не только для учебы, а для решения любой проблемы! — почти прошипел Волхов. — Ты идиотка?! При такой нагрузке ты выгоришь раньше, чем закончится этот семестр. А у меня синдром Грин! Ты знаешь, что это?

— Да, я знаю. Я нашла описание в справочнике магических болезней. Ты не можешь пользоваться волшебной палочкой из-за сверхчувствительности к магической компоненте внутри неё, — кивнула Гермиона, пытаясь оставаться спокойной, и нахмурилась. Не такой реакции она ждала на своё предложение. — Ну и что?

— Ну и что?! Сколько мы уже учимся вместе? — внезапно успокаиваясь, холодно спросил Вадим. В коридоре пропали тени, а пламя в факелах на стенах будто утратило яркость, цветом походя на сепию.

— Третий год, — в растерянности ответила девушка.

— Третий год… То есть ты знала о моей непереносимости магии, а сопоставить факты ты и не подумала. — По стенам побежала изморозь. Судорожное дыхание девушки вырывалось изо рта клубами белого пара. Гермиону затрясло от холода и ощущения силы, разливавшейся вокруг.