Северус подумал и махнул рукой. Студенты переглядывались, ожидая, когда декан уйдет, но тот не спешил покидать уютную гостиную.
— Ну что же, Волхов, продолжайте. Этих песен я у вас еще не слышал, — Вадим смутился и потупился, но покорно взялся за гитару. Северус снова незаметно скастовал заклинание перевода. Плевать на головную боль, он должен понять, что творится с Волховым.
— Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка, не проси об этом счастье, отравляющем миры, ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка, что такое темный ужас начинателя игры!
«Откуда эти эмоции? Подростки все в его возрасте склонны к фатализму, но… Откуда этот надрыв?» — Северусу стало не по себе. Он всерьез задумался о той проверке, что задумал. Надо ли? А что, если он сломает Вадима? Тот, несмотря на всю свою живучесть, тоже имеет свой предел.
— …На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ и погибни славной смертью, страшной смертью скрипача![10]
Песня закончилась. Дети сидели еще некоторое время, переговариваясь и обсуждая эмоции русских романсов, а потом стали расходиться. Северус смотрел в огонь, краем глаза наблюдая за Волховым. Слизеринцы не поняли ни слова, восприняли лишь красоту языка и мелодии. Пожалуй, к лучшему. Песня подавляла и будила какую-то странную тоску, тягу к чему-то… волнующему, неизбывному, запретному. Смертельно опасному, как темные искусства. Северус с тоской вспомнил, с каким восторгом шел за Темным лордом, прямиком в ад, и потер виски. Голова раскалывалась от боли.
Снейп встал и, в последний раз посмотрев на замершего у огня Вадима и ободряюще сжав его плечо, вышел из слизеринской гостиной. Он пообещал себе, что завтра поговорит с мальчишкой. То, что творилось с Вадимом, ему очень, очень не нравилось.
Но на следующий день поговорить так и не удалось. Напряженный график, в связи с подготовкой к турниру, и каждодневные обязанности отнимали все свободное время. Сократилось даже время их обычных занятий из-за клиентов Волхова, так что Северусу пришлось нагрузить его варкой зелий в качестве практики и обеспечивать доступ к камину для встреч с пациентами.
Возможность поговорить представилась только в конце сентября.
— Мистер Волхов, — начал разговор Снейп. — Будьте любезны, поведайте мне о том, почему вы бегали по коридорам ночного Хогвартса в неглиже? Я бы и слова вам не сказал, будь это ваш обычный приступ лунатизма. Но вы явно были в сознании. Я прекрасно помню, как вы пререкались и хлопали вашими честными глазами, когда торговались с Пивзом насчет банки с краской. Да-да, я все видел. Не надо отпираться. Я жду ваших объяснений.
Подросток стоял перед ним, потупив взгляд, и совершенно не выглядел виноватым. Из-под длинной кудрявой челки лукаво поблескивали зеленые глаза. Он исподтишка посматривал на Северуса, пытаясь оценить степень его негодования, и тихонько пытался оттереть пятна краски с пальцев краем мантии. Снейп с удовольствием отмечал оживление мальчишки.
— Ну… Понимаете… — Волхов явно предпринимал судорожные попытки что-то придумать.
— Я понимаю, что этой краской были разрисованы стены в Большом зале. И образовывали они очень интересные словесные конструкции. Волхов, прочитав ваше творчество, я лишился дара речи. Что за ребячество? Вы не смогли придумать ничего более… изящного или остроумного? Я разочарован.
— Ну… у меня был еще вариант запустить в Хогвартс трех нюхлеров и написать на них цифры 1, 2 и 5. Но потом я от него отказался, хотя даже нашел, где взять этих животинок, — Волхов хитро улыбался и виновато ковырял пальцем стол.
Если учесть, что эти создания крайне любят все блестящее, то трех настоящих зверьков с лихвой хватило бы для создания хаоса и катастрофы. Снейп представил, как все домовики под руководством профессоров обшаривают замок, ища несуществующих нюхлеров, и содрогнулся.
— Хорошо, признаю, вариант с краской был более щадящим.
— Да, сэр. Я тоже так подумал. Назначите отработку? — Волхов безуспешно пытался изобразить раскаяние, но в глазах плясали черти.
На самом деле это было просто отлично. И Северус распекал его только из любви к порядку. Вадим слишком долго ходил с кислым видом. А тут вновь шуточки, вновь лукавый прищур — мальчишка становился собой.
— Что толку? Вы, если подумать, и так из них не вылезаете, — Снейп махнул рукой на готовые зелья. — У меня есть другая идея. Я понадеялся на вашу сознательность, но ошибся. Как показало ваше поведение, вы не способны справиться со своим свободным временем самостоятельно. Значит, нужно вас его лишить.
— Почему это?! Очень даже способен, — обиженно бурчал Волхов.
— Неужели?
— Да, — уверенно ответил мальчишка, — Заметьте, там не было ни одного грубого или нецензурного слова. Я очень старался.
— Все оценили ваше остроумие, — Снейп фыркнул, вспоминая комментарии МакГонагалл по поводу поведения его учеников. — Вы не удосужились договориться с Пивзом о том, чтобы он не сдавал вас профессорам. Так что вся школа в курсе авторства этих высказываний.
Волхов только задорно улыбнулся.