Кома. Первая и вторая книги

А Северус… Когда Волдеморт окончательно откинет копыта, метка захиреет сама по себе без запуска механизма ликвидации носителя, оставив, скорее всего, лишь этот «каркас». Рисунок со временем или пропадет, или станет простой татушкой.

Я встрепенулся и сказал пристально следящим за мной мужчинам:

— Боюсь, я тут ничем не могу помочь. Максимум, что я могу сделать — это радикально оборвать связь. Но тогда метка очень быстро и болезненно убьет своего носителя, выкачивая сначала магию, а потом жизнь. И я никак не могу этому помешать. Структура очень запутанная и имеет защиту от вмешательства.

Северус побледнел, лицо закаменело, глаза превратились в пустые черные тоннели. Дамблдор тяжело вздохнул и покачал головой. Судя по его виду, только что с грохотом рухнули какие-то его планы.

— Ты уверен, Вадим? Может, с ней можно еще что-то сделать?

— Можно было бы перекинуть связь на ближайшего кровного родственника, — помявшись, сообщил я. — Только родственник должен быть и правда близким. В идеале — брат-близнец или сын. Но подойдет и родной брат или отец. Должна быть высокая степень сродства магии и крови. И ни в коем случае это не может быть сквиб.

— Вот как, — директор задумался и сгорбился в кресле еще больше. — Что ж, этот вариант нам тоже не подходит.

— Мне очень жаль. Больше я ничего не могу предложить. Возможно, будь у меня время и помощник, я бы попытался распутать структуру метки, но существует столько условий… Это слишком сложно и рискованно для носителя. И как целитель я не могу идти на такой риск — мне только четырнадцать лет, в конце концов. Побойтесь богов!

— Хорошо, Вадим, я тебя понял, — директор снял очки и устало тер глаза, впервые вижу его таким. — Ты можешь идти. И ты, Северус. Оставьте меня.

Мы нестройно попрощались и вышли из кабинета.

— Волхов, на пару слов, — Снейп бросил на меня острый взгляд и затянул в ближайший пустой класс.

Навесив защитные заклинания на дверь и помещение, он повернулся ко мне:

— Вы сейчас нагло солгали директору, мистер Волхов. Объяснитесь.

— Что вы имеете в виду, сэр?! — возмутился я. — Я не соврал ни словом!

— Люпин. Я в жизни не поверю, что маг, способный разделить оборотня с его зверем, не может совладать с магическим клеймом.

— О. Вот вы о чем. Мне, конечно, приятно, что вы столь высокого обо мне мнения, — я расслабился. — Но вы путаете понятия. Есть разница между двумя сущностями в одном теле, которые попеременно рулят им, и одной сущностью с вплавленным в нее симбионтом. Знаете, как грибы-симбионты, которые в отсутствии растения-хозяина существовать не могут. Будь Волдеморт нормальным, вы бы тоже выигрывали от этого союза. Наверняка первоначально она создавалась для связи магов в единую сеть и помощи при необходимости. Например, передать энергию, чтобы продержаться. Я прав?

— Как ни прискорбно это признавать, но да, — Северус вздохнул. — Поначалу все так и было.

— Вот видишь. Не переживай, Северус, как только Он умрет, симбионт будет только твоим, хоть и станет слабее.

— Да, я тоже размышлял над природой метки, но склонялся больше к тому, что она паразитического типа.

— Северус, — я снисходительно улыбнулся. — Если бы она была паразитом, маги не жаждали бы ее получить. Очевидно, что вместе с ней, кроме принадлежности к обществу Лорда, они получали еще какие-то выгоды. Первый набор — Вальпургиевы рыцари — в жизни бы не согласились на такое непотребство, не неси оно больше преимуществ, чем неудобств.

— Пожалуй…

Снейп только вздохнул, пропустив мимо ушей мой панибратский тон. Судя по всему, я его ничуть не успокоил.

Глава 41. Шалости, отравление и студенты Дурмстранга

В один прекрасный день, войдя в Большой зал, мы увидели огромные цветные полотнища с факультетской символикой. Увидев их, я стукнул себя по лбу. Точно! Завтра же Самайн. Как я мог забыть? Совсем из головы вылетело со всеми этими приемами. Милейшая Долорес Амбридж на последнем сеансе высосала из меня все мозги, и ни на что, кроме неё, в моей голове больше не хватало места.

Вечером перед ужином все обитатели замка вышли во двор встречать иностранную делегацию. Особых различий с книгой я не увидел. Кстати, меня очень порадовал герб Дурмстранга на мачте всплывшего корабля. Двуглавый орел и надпись на латинице и на кириллице. Что именно там написано, с такого расстояния было не разобрать, но сам факт! Когда на берег начали сходить высокие, закутанные в меха фигуры, я не выдержал и заметался — пытался прислушаться к звукам речи. Я чуть не подпрыгнул, когда к Дамблдору подошел высокий мужчина, очень похожий на Григория Распутина. Они о чем-то неслышно и коротко поговорили, и делегацию направили в замок.

За праздничным ужином дурмстранговцы устроились за нашим столом. И тут я оторвался. Они почти все говорили по-русски. Ура! Как выяснилось, кроме болгар тут были и сербы, и русские, и поляки, и чехи, в общем — представители славянских народов. И беседу на русском могли поддержать почти все.