— Уже начинает им быть. Вообще старшая ветвь индийских Лестранджей? главные наследники пиратских богатств? благополучно промотала все награбленное непосильным трудом и заглохла еще в восемнадцатом веке. Младшая же сохранилась, но едва сводит концы с концами. Они фермерствуют у себя на Миникое и про свое благородное происхождение предпочитают не вспоминать? говорю же, Джо не отличает салатной вилки от десертной. Потому, когда к ним явились нотариусы, в английское наследство долго никто не хотел верить.
— А почему нотариусы пришли только сейчас?.. А-а, поняла. Беллатрикс передала им документы на хранение с указанием даты, когда нужно будет вскрыть сундук?
— И вручить наследнику, правильно.
— А дата? четырнадцатое марта, день, когда они ухнули в прошлое…
— Рабастан скончался в семьсот тридцать шестом, в возрасте ста восемнадцати лет. Беллатрикс пережила его на два месяца. Судя по всему, там была великая любовь…
— Не верю!
— Джо привез архив, письма. Я бы тоже не поверил, что тетка Белла станет писать стихами, но это ее рука.
— Люди меняются, конечно…
— Рабастан в своем завещании подтвердил права потомка на майорат, а Беллатрикс добавила деньги Родольфуса и назначила распорядителем по завещанию свою сестру Нарциссу Блэк-Малфой, поэтому Джо приехал к нам. — Драко поспешно проглотил кусочек круассана, запил его шоколадом и вдруг расплылся в счастливой улыбке. — А еще она отписала мне корабли Малфоев, представляете? Две шнявы, трехмачтовый барк, четыре фрегата и древняя галера, все в идеальном состоянии? Родольфус с них пылинки сдувал. Мы с Ханной решили, что свадьба состоится на «Золотом Драконе», это наш барк.
— В декабре?
— Ну и что? Мы же в море не пойдем, только обвенчаемся и шампанского выпьем. Не любишь корабли, Грейнджер?
— Почему, люблю, только ничего в них не смыслю.
— Да ну? Бывают вещи, в которых ты не разбираешься?
— Все знать невозможно, Малфой. Как же вы преодолели языковой барьер?
— Это все Ханна. Отец не хотел привлекать переводчика со стороны, потому что дело явно семейное, и вызвал нас? вспомнил, как пытался воспитать из меня в детстве полиглота. Только он перепутал: я тогда изучал не хинди, а суахили, и то дальше счета не продвинулся. Пока мы это выясняли, пока практиковались всемером в языке жестов, Ханна потихоньку аппарировала и через полчаса вернулась с Падмой Патил, они недавно подружились на почве театра. Речи Джошуа Падма понимает с трудом? диалекты разные? но всяко лучше, чем мы, так что дело пошло. Папа? наконец понял, чего от нас хотят, мама воодушевилась, а Джо окончательно поверил в реальность наследства и от радости чуть с ума не сошел. Тут же вознамерился стать настоящим английским лордом, выучил название своего родового замка и даже съел кусочек тушеной говядины.
— Все довольны?
— Еще как! Падму отец ангажировал в переводчики, она как раз искала, где бы подзаработать перед Нью-колледжем. Тео Нотт бросил депрессовать, страшно заинтересовался Падмой и заодно театром. Ханна вздохнула с облегчением, потому что мама свернула программу опеки над Эбботами и переключилась на Джо. Джо, в свою очередь, завалил Миникой совами, чтобы его сестры и племянники срочно продавали ферму, паковались и ехали в Англию. Но больше всех счастливы эльфы Виверн-Касл? после семнадцати лет консервации замок наконец ожил. Еще по соку, леди?
— Я? да!
— А я? кофе! «Замок ожил», мистер Малфой,? это в прямом смысле?
— В совершенно прямом, мисс Вайлс. У старых домов есть душа, говорят, даже маглы ее чувствуют. Виверн-Каслу без малого девятьсот лет, Лестранджи жили в нем со дня постройки… — Драко заметно погрустнел. — Нас, волшебников, очень мало, мисс Вайлс. Когда-то страх и невежество маглов породили охоту на ведьм, они здорово потрепали наши ряды и вынудили уйти в подполье. Мы отгородились от вас Статутом секретности, понастроили магических барьеров, зализали раны… и остановились. Мир вокруг жил и прогрессировал, а мы тихо загнивали в своем болотистом мирке. Если бы не бунтари вроде Джеймса Поттера… Общество, в котором так мало народу, не может развиваться без свежей крови, это же очевидно! Верх дебилизма? скрещиваться исключительно с себе подобными, да еще в родословную заглядывать! Мой папа? умнейший человек! Почему же мыслит так по-дурацки? Я сам недавно плевался чистокровными лозунгами, говорил гадости Грейнджер…
— Малфой…