Команда сорванцов: Музей восковых фигур. Бал газовщиков

– Найдем, у кого грязь вот такого цвета на ботинках, – авторитетно сказал Гром, – и считай, дело в шляпе. Секстон Блейк знает всё про разные цвета лондонской грязи – вечно у всех ботинки проверяет. Мы последуем его примеру.

– А еще следы! – встряла Анжела. – Можно еще проверить, не осталось ли там чьих следов.

– Во-во! – согласился Гром, чуть не приплясывая от предвкушения. – Отличная идея!

– Ага, была, – безжалостно добавила Анжела. – Мы могли найти там следы преступника – пока ты не затоптал все своими гигантскими копытами.

Гром потрясенно посмотрел себе под ноги. Черт возьми! Анжела оказалась права: он только что самолично превратил полезный участок местности в форменное болото. Если секунду назад там и были какие-то преступные следы, теперь их со всей очевидностью не осталось.

– Гммм, – пробормотал он. – Ну что ж…

А вот кто не следил за танцами в грязи, так это Бенни. Вместо этого он пристально разглядывал небольшое окошко в стене в четырех футах от земли.

– Улика, – вот и все, что он сказал, но хватило и этого.

Все мигом обступили его.

На деревянной раме у самой щеколды виднелась зарубка, всем своим видом намекавшая на работу лома.

– Вот тут-то они внутрь и пролезли! – сделал вывод Бенни. – Спорим!

– Похоже на то, – согласилась Зерлина.

Гром тем временем пристально изучал отметину: очки его, бывало, подводили – особенно если он давно их не протирал, – а протереть их сейчас, учитывая привычное состояние его носового платка, не представлялось возможным, – так что след от лома он видел похуже прочих. Зато он ощупал подоконник и обнаружил кое-что еще…

– Смотрите-ка, тут капля воска!

Остальные тоже полезли щупать. Глазами капля была почти неразличима, но пальцы ее безошибочно чувствовали.

– Да, капля, – сказал Бенни. – Совсем небольшая. Это точно улика! Наверняка грабитель тут свечу жег. А вот, кстати, и люцифер!

У подножия стены, и правда, валялась спичка, и он ее тут же поднял.

Вот это уже настоящая детективная работа, как пить дать!

Настоящая преступничья спичка, плюс настоящая преступничья капля воска и совсем уже вопиюще-преступничья зарубка от лома – прямо слишком хорошо, чтобы быть правдой!

– ЭЙ!

Громовой рев грянул в переулке; дети подскочили как ошпаренные.

У выхода на улицу возвышался не кто иной, как констебль Джеллико – известный как самый толстый полицейский во всем Ламбете.

– А ну, пошли отсюда! Не задерживаемся, не задерживаемся, проходим!

Бенни кинулся к нему навстречу, размахивая своей находкой.

– Мистер Джеллико, сэр! Смотрите, что мы нашли! Это же улика!

– А, это вы, обормоты! – узнал его констебль. – Давай, давайте, проваливайте! Тут идет серьезное полицейское расследование. Что вы вообще здесь делаете? Вам сейчас самое место в школе. Или в тюрьме, хе-хе. Уж я-то знаю, куда бы я вас дел.

– Но мистер Джеллико…

– Вы меня плохо слышали? Я сказал, вон!

– Но у нас есть…

Увы, могучая длань констебля Джеллико, выразительно отведенная вверх и назад, недвусмысленно подсказывала детям, что будет, если они сей же час не сделают, как он велел. Они порскнули мимо него к выходу, но на улице все-таки оглянулись.

– Со стариной Джеллипузом совершенно невозможно работать, – горестно констатировал Бенни. – Идемте к инспектору. Уж он-то в уликах разбирается…

Однако инспектор сейчас был внутри здания, и у еще одного констебля, на входе, с терпением дела обстояли еще хуже, чем у Джеллико. Бенни пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы увернуться от равнодушно отвешенной затрещины.

– Так, – грозно сказал он констеблю. – Всё. Теперь вы сами виноваты. И когда Нью-катская банда поймает грабителя, который все это сотворил, вы будете выглядеть очень глупо. Не хотел бы я быть на твоем месте. Я бы после такого из полиции ушел – со стыда-то! Да! Я бы лучше лошадью в пантомиму заделался, чем полисменом, когда все узнают, что Нью-катская банда изловила взломщика из Газовщик-холла!

Полисмен на это лишь глумливо ухмыльнулся, и оратор со товарищи вынуждены были ретироваться, всем своим видом выражая глубочайшее презрение.

– Ты только спичку не потеряй, – сказала Бенни Анжела. – Лучше дай мне, я за ней присмотрю.

– Ни за что на свете! – отрезал Бенни. – Все помнят, как тебе Акуленыша дали один раз на «присмотреть».

Акуленыш Боб был самым юным членом банды – веселое, доброжелательное шестилетнее дитя. Славное тем, что могло съесть что угодно и часто так и делало.

Близнецы как-то одолжили Боба на вечерок – с тайным намерением выставить его против Бриктонского Пожиралы, ребенка со сходными дарованиями, в состязании на крутых яйцах.

Акуленыш побил Пожиралу как нечего делать, и близнецы, поставившие на него не много не мало девять шиллингов, сразу же ринулись забирать свой выигрыш у Змееглаза-Мелмотта… напрочь забыв про виновника торжества. То есть они просто бросили Боба и убежали.