Командарм Дыбенко(Повести)

Дыбенко и Трушин в сопровождении казаков-парламентеров вошли в казарму. Казаки — одни спят на нарах, другие кучками сидят, курят. То тут, то там видны офицеры, юнкера.

Взобравшись на нары, Дыбенко говорит о систематическом предательстве Временного правительства начиная с первых дней Февральской революции и до последнего дня, когда Керенский вместе с русской и иностранной буржуазией пытался сдать немцам Петроград, чтобы задушить революцию; что Временное правительство так же, как и царское, не стремится добиться мира и прекратить братоубийственную бойню, спасти от разорения страну и передать землю крестьянам, а продолжает начатую царем войну, гонит на фронт новые и новые десятки и сотни тысяч молодых солдат, не обеспечивая их вооружением, обмундированием, продовольствием; что наступившая зима грозит катастрофой на фронте.

— И наоборот, Советская власть ставит перед собой задачу — немедленно добиться справедливого мира для всех, прекращения войны, передачи земли крестьянам, установления контроля над производством, отмены смертной казни на фронте. — Дыбенко перевел дыхание. — Советским правительством, избранным на Всероссийском съезде Советов, и самим съездом Советов по всем этим вопросам изданы декреты. Предательское Временное правительство низложено. Весь гарнизон Петрограда, Балтийский флот, рабочие и солдаты поддерживают новое Советское правительство. Попытка Керенского захватить власть бессмысленна и обречена на неудачу. Его поход вызывает лишь лишние жертвы со стороны казаков. Керенский снова пытается вас, казаков, превратить в жандармов и тем самым возбудить против вас всеобщую народную ненависть и преследование…

Вдруг раздаются злобные выкрики офицеров и юнкеров:

— Станичники, не верьте им! Это предатели и изменники России!

Дыбенко смотрит на дверь — ее запрудили казаки. Рядом Трушин, ощетинившийся, готовый ринуться с пистолетом. «Нет, братишка, это оружие не поможет. Попробуем действовать словами».

— Не немецкие шпионы взяли власть в свои руки, а рабочие, крестьяне, солдаты и матросы, такие же, как и вы, труженики-казаки. Флот первый доказал преданность революции и готовность к защите страны в моонзундских боях, где в борьбе с немцами он дрался до последней капли крови; он же первый выступил и на защиту Советской власти.

Офицеры и юнкера шумят, требуют расправиться с «предателями». А из толпы слышны уже совсем иные, хотя и негромкие, но выкрики:

— Правильно! Матросы — наши братья, мы с ними пойдем.

«Действует наше „оружие“, братишка Трушин! Действует!» Дыбенко устал, еле на ногах держится, а все говорит, говорит… Ночь кончается. К 8 часам утра удается убедить казаков прекратить гражданскую войну и арестовать Керенского. Казаки ставят условие — согласовать с казачьим комитетом.

«Лед тронулся, но до победы далеко. Как поведет себя комитет?» В сопровождении возбужденных людей Дыбенко и Трушин вышли на улицу.

Встреча с членами комитета состоялась в большом светлом зале дворца. «Одни офицеры, с ними не договоришься», — подумал Дыбенко; решает оставить комитетчиков, пойти на улицу.

На площади полно станичников.

— Позвольте, ведь у вас офицерский комитет, а не казачий. Где же казаки в вашем комитете?

Загудели:

— Правильно!

Тут же, на площади около дворца, казаки довольно быстро выбрали новый комитет, поручили ему вести переговоры с большевиками… Арестовать Керенского согласились не сразу. Хотели кое-что выторговать — уйти на Кубань и Дон с полным вооружением, на конях. Дыбенко понял, что этого допустить нельзя. Но в тот момент ему пришлось уступить, ведь эшелоны с войсками, за которыми, как стало известно, отправился Борис Савинков[7], вот-вот могли подойти…

Позднее из воспоминаний Керенского и Краснова Дыбенко узнает, что они оба внимательно следили за каждым его шагом…

Керенский в своих воспоминаниях пишет: «Около 10 ч. утра меня внезапно будят. Совершенно неожиданное известие: казаки-парламентеры вернулись с матросами во главе с Дыбенко! Основное условие матросов — безусловная выдача Керенского в распоряжение большевистских властей; казаки готовы принять эти условия».

Краснов устроил Керенскому побег из Гатчины. А идея вывода главковерха из «политической игры» принадлежит Борису Савинкову. Он появился в Гатчине перед наступлением Краснова на Царское Село; без лишних слов предложил генералу немедленно устранить Керенского и полностью взять командование в свои руки. Краснов обещал подумать… Этот разговор стал известен главковерху.

Керенский не любил Савинкова и боялся его, хотя совсем недавно сам же предложил ему пост помощника военного министра.

Теперь Керенский понял, что он проиграл. «Бежать! Только бежать!» — твердил «главковерх». Хорошо бы найти матросскую форму. Но где ее возьмешь, да и вряд ли она поможет. Времени для размышлений уже не осталось…

Существуют две версии: одна утверждает, что Керенский бежал в форме матроса, другая — в женской одежде. Нет смысла отдавать предпочтение любому из этих вариантов. Одно ясно и бесспорно: Керенский как подлый трус бежал с поля боя…