Командарм Лукин

Всего за время наступления Орского полка под командованием Шалина ему сдались в плен до тридцати тысяч белогвардейских солдат и офицеров!

Шалину шел двадцать первый год, когда его назначают командиром 1-й бригады 49-й дивизии. Но тут его свалил тиф. После долгой болезни Михаил Алексеевич надеялся демобилизоваться и вернуться-таки к учительству. Но до мирных дней было еще далеко. В двадцатом Шалин отправляется на Польский фронт. Затем на подавление кронштадтского мятежа. Ударный отряд под командованием Шалина одним из первых ворвался в крепость Кронштадт. Шалин был трижды ранен, но продолжал командовать отрядом. Вот за эти-то бои он и был награжден орденом Красного Знамени.

Зная безудержную храбрость своего начальника штаба, командарм Лукин и не отпускал его в войска. Окажись Шалин на передовой, он может тут же забыть об осторожности.

Но однажды Шалин все же добился от Лукина разрешения побывать в боевых порядках. Он выехал в 46-ю дивизию и вместе с ее командиром генералом Филатовым проверил фактическое положение дел в полках и батальонах. От Филатова начальник штаба поехал по Старой Смоленской дороге в соседнее соединение. Его предупредили, что на пути участок в три километра находится под прицельным артиллерийским и минометным огнем противника. Шалин решил проскочить опасный участок. Шофер дал третью скорость, и машина помчалась. Метрах в семидесяти от леса мина угодила в мотор. Шофер был убит. Адъютант старший лейтенант Чумак сидел на заднем сиденье эмки весь в крови.

Шалин перевязал Чумака, нагрузился тремя автоматами и двинулся к лесу, где стояла наша часть. Там он взял санитаров, вынес адъютанта и отправил в медсанбат.

Видя беспримерную храбрость, мужество, преданность своих подчиненных, Лукин радовался, что довелось ему командовать такими людьми. В то же время становилось горько и обидно, что им выпала такая тяжелая доля. Пройдут годы, десятилетия, а перед его взором все будут стоять небритые, осунувшиеся от усталости, недоедания лица с воспаленными красными глазами и их улыбки, несмотря на тяжелейшее положение; вспомнится их горячая вера в победу.

В те последние дни июля и начала августа восточнее Смоленска сложилась своеобразная обстановка, напоминающая «слоеный пирог». Слева и справа от магистрали Минск — Москва армии Лукина и Курочкина сдерживали значительные силы противника, а в сорока-пятидесяти километрах восточнее, вдоль Днепра, фашистской группировке противостояли войска оперативных групп.

Двигаясь на выручку окруженным армиям, они вбили клин в линию обороны противника. Образовался коридор шириной до десяти километров, выходящий к Днепру, где саперы построили пять переправ. Гитлеровцы понимали, что именно здесь намерены выйти из окружения армии Лукина и Курочкина. За переправы разгорелись ожесточенные бои.

Здесь большую роль сыграла группа Рокоссовского. Она решала две задачи: наносила удар по ярцевской группировке противника и пробивала путь для частей, отходящих от Смоленска.

Особенно яростные бои разгорелись у села Соловьево. Это село, расположенное в двух десятках километров южнее Ярцево при впадении реки Вопь в Днепр, играло большую роль. Здесь проходила Старая Смоленская дорога с переправой через Днепр. Чтобы не дать врагу захватить переправу, генерал Рокоссовский создал подвижной отряд, придав ему пятнадцать танков. Командиром его назначили полковника Лизюкова.

Немцы пытались прорваться к Соловьево то с севера, то с юга, но подвижной отряд делал, казалось, невозможное: встречал их на всех направлениях. Правда, 27 июля танковые и моторизованные части противника все же прорвались к Соловьево. Тогда генерал Рокоссовский усилил отряд Лизюкова дивизионом противотанковых пушек, пулеметной ротой, прислал пехотное пополнение. В район была подтянута артиллерия.

После мощной артподготовки отряд Лизюкова перешел в атаку. Когда бойцы были метрах в ста от берега, враг открыл шквальный огонь. Среди цепей взметнулась фонтанами земля, вспыхнули разрывы мин и снарядов. Падали убитые и раненые. Наступавшие залегли. Атака захлебывалась.

В эту критическую минуту к залегшим цепям красноармейцев устремился легкий командирский танк. На броне машины стоял полковник Лизюков.

— Коммунисты, вперед! — бросил он клич и, соскочив с машины, не оглядываясь побежал к реке.

За спиной полковника сначала раздалось неуверенное, разрозненное «ура!». Но постепенно оно росло, крепло. Сотни бойцов, обгоняя друг друга, бежали к Днепру. А по лугу уже мчались машины с переправочными средствами. И хотя вражеский огонь усиливался, бойцы в едином порыве достигли реки и переправились, под шквалом пуль выбрались на правый берег и бросились к немецким окопам. Гитлеровцы не выдержали натиска лизюковцев. Кольцо, замкнутое фашистами у Соловьево, было разорвано. За этот подвиг 5 августа 1941 года А. И. Лизюкову было присвоено звание Героя Советского Союза.