Командир легендарного крейсера

Бэйли сообщил Уриу о том, что японцы имеют право на высадку десанта и что если какой-либо из стоящих на рейде интернациональных кораблей попытается этому помешать, то он, Бэйли, как старший на рейде, примет в отношении этого корабля меры воздействия, вплоть до открытия по нему артиллерийского огня.

Руднев немедленно составил рапорт обо всем и отправил его Павлову.

В 7 часов 20 минут вечера японцы приступили к высадке десанта, пользуясь заранее приготовленными баржами и катерами. Всю ночь продолжалась разгрузка, освещаемая зажженными на пристани кострами. За ночь было высажено 3.000 человек с материальной частью. Как только наступила темнота, японские миноносцы нацелили минные аппараты в борта «Варяга» и «Корейца».

7

Ночь плотным шатром накрыла рейд Чемульпо. С моря тянул колючий морозный ветер. На «Варяге» и «Корейце» никто не спал. Свободные от вахты матросы сидели молча, вспоминая родные лица, родные места…

Руднев тоже не ложился в эту ночь. Вечером он долго обсуждал с офицерами положение кораблей.

Оставшись один, он задумался о многом. Старинной конструкции орудия стояли на канонерке «Кореец», дальнобойность их была крайне мала. Да и артиллерия «Варяга» уступала артиллерии японцев. Как выйти из трудного положения? В ту роковую ночь в Рудневе в полной мере проявились мужество и воля командира, умудренного многообразным тридцатилетним опытом.

Тревожная ночь медленно плыла над рейдом. На «Варяге» и «Корейце» вахты усилены по боевому расписанию первой готовности. У орудий не смыкает глаз прислуга.

«Вот тебе и приказ наместника не чинить препятствий высадке японцев в Чемульпо! — думал Руднев. — Да и, вообще, как силой вмешиваться в это, если рейд нейтральный! Попробуй, сделай хотя бы револьверный выстрел: скандал на весь мир! Японцы сейчас же воспользуются этим и объявят нас виновниками войны! Да и высадка им разрешена Бэйли. Инициатива безраздельно принадлежит японцам, вот они и заперли «Варяг» в порту, как в мышеловке. Что же они придумают дальше?» И Руднев тяжело вздохнул.

Японцы всю ночь хозяйничали на рейде и на берегу, не встречая сопротивления со стороны корейских властей. Их корабли, один за другим, уходили в море.

Первое известие в трагический день 27 января принес прибывший утром на «Варяг» взволнованный француз Сэнес. Он сообщил о том, что в 7 часов 30 минут утра командиры иностранных кораблей получили идентичное письмо от контр-адмирала Уриу, гласившее:

«Его Императорского Величества корабль «Нанива».

Рейд Чемульпо. 26 января (8 февраля) 1904 года.

Сэр. Имею честь уведомить Вас, что ввиду существующих в настоящее время враждебных действий между Японской и Российской империями, я должен атаковать военные суда русского правительства, стоящие теперь в порту Чемульпо, силами, состоящими под моей командой. В случае отказа старшего из русских морских офицеров, находящихся в Чемульпо, на мою просьбу покинуть порт Чемульпо до полудня 27 января (9 февраля) 1904 года, я почтительно прошу Вас удалиться от места сражения настолько, чтобы для корабля, состоящего под Вашей командой, не представлялось никакой опасности от сражения. Вышеупомянутая атака не будет иметь места до 4 часов пополудни 27 января (9 февраля) 1904 г., чтобы дать время привести в исполнение вышеупомянутую просьбу. Если в порту Чемульпо находится в настоящее время какой-нибудь транспорт или купеческие суда вашей нации, то я прошу Вас передать им настоящее уведомление. Имею честь быть, сэр, Вашим покорным слугой — С. Уриу, контр-адмирал, командующий эскадрой императорского японского флота».

Это известие не явилось неожиданностью для Руднева. Он спокойно слушал французского командира, вручившего ему копию письма.

Вслед за Сэнесом на «Варяг» прибыл итальянец Бореа с таким же письмом. Оба командира сообщили, что они выдали японскому офицеру расписку в его получении с указанием не только даты, но и точного часа. Сэнес передал также, что перед этим он посетил крейсер «Талбот» и предложил Бэйли, как старшему на рейде, заявить Уриу протест против грубого нарушения нейтральности порта Чемульпо, и что Бэйли приглашает всех командиров на совещание для обсуждения положения.

Затем все трое направились на «Талбот». Перед отъездом Руднев отдал распоряжение об усилении бдительности на корабле и предложил послать офицера к капитану «Сунгари» и предупредить, чтобы тот приготовился к затоплению парохода.

Приглашенный на совещание командир американской канонерки «Виксбург» Маршаль не счел нужным явиться, объяснив это отсутствием указаний своего командования.

В 9 часов утра совещание открылось. Бэйли огласил текст письма Уриу. Бореа, Сэнес и Руднев предложили немедленно заявить ему решительный протест. При этом Сэнес отметил, что накануне сам же Бэйли в связи с нападением на «Корейца» выразил готовность даже пустить в ход оружие против нарушителей нейтралитета Чемульпо.

Такие мнения участников совещания никак не соответствовали стремлениям Бэйли и он предложил продолжить совещание без участия русского командира.