Командир Особого взвода

  - Господин полковник, у меня сердце... Я прошу обращаться со мной, как с военнопленным. Я настаиваю.

  - В часть. Отвечаете головой, - Иванцов властно понизил голос, и солдаты подхватили археолога за локти, повели к "виллису", тихо рычавшему поодаль мотором.

  - Ты знаешь, кого ты привел, Степан? Ему же цены нет! Это он проектировал всю руническую сеть Кенигсберга, все ловушки, связки, точки входа! - Иванцов, впервые за много дней, улыбался. - Не будь меня, так бы и ушел старый волчара, и особисты бы ничего не узнали. А ты его привел, старшина. Ну, верти дырку в гимнастерке. Буду писать представление на орден.

  Степан Нефедов медленно расстегнул ремень с кобурой и протянул его полковнику. Рука повисла в воздухе. Иванцов непонимающе смотрел на старшину. Еле шевеля губами, Нефедов проговорил:

  - Товарищ полковник. Готов пойти под арест. Я погубил свой взвод, подвел людей. Обещал им, что они выйдут отсюда живыми. Я их обманул. Готов пойти под арест.

  - Да ты что... Степан? - Иванцов ошеломленно протянул руку. - Задание твое выполнено. Понимаю, тяжело своих людей терять. Но на то и война, старшина!

  - Все мы так говорим. На то и война, товарищ полковник.

  Степан Нефедов отвернулся от Иванцова и пошел как пьяный, не разбирая дороги, волоча за собой ремень с кобурой. Он шел, тяжело поднимая ноги, спотыкаясь в неглубоких воронках. Полковник глядел ему вслед. Горькие складки у его губ прорезались глубже. Он посмотрел на Ласса, который так же неотрывно смотрел в спину уходящему.

  - Пригляди за ним, ладно?

  Альв кивнул. Полковник Иванцов подошел к "виллису" и прищурился, заслоняясь ладонью.

  Над дымными пожарищами Кёнигсберга вставало солнце.

13. Дхармапала

  - Приказать тебе не могу. Сам понимаешь. Могу только просить. Ты эти места лучше всех знаешь.

  - Не надо. Когда?

  - Сегодня ночью.

  - Идти одному?

  - Одному. Двоих прикрыть не получится. У них там, кроме волчьих ям, еще и маги, сам понимаешь. Но тропу мы тебе пробьем.

  - Ясно. Разрешите идти готовиться?

  - Погоди. Документы сдай, награды…

  - Наград не ношу. Книжка вот. Да не первый раз, все как надо сделаю.

  - Знаю. Иди. Нет, погоди, Степан.

  Полковник Иванцов крепко стиснул твердую ладонь. Положил руку на плечо старшины, хотел что-то сказать, но осекся - развернул Нефедова, легонько подтолкнул в спину. "Иди".

  Дождался, пока тот вышел, сам сел за стол, поставил локти на разложенную карту. Кулаками подпер виски и закрыл глаза.

  Степан Нефедов сидел на чурбачке, смолил, щурясь от едкого дыма, папиросу и неспешно выстругивал что-то ножом из дощечки. Мелкий дождь моросил, покрывая выцветшую гимнастерку темными крапинками, но старшина внимания на это не обращал - прицеливался к светлой деревяшке, чертил финкой, срезал тонкую, витую стружку. Кто-то прошел рядом, встал перед ним, угловатая тень накрыла Нефедова с головой.

  - Отскочи, Чугай, - не поднимая глаз, буркнул старшина, продолжая резать, - свет застишь. Батя стекольщиком был?

  - Папаша у меня всю жизнь печником работал, - Чугай опустился на траву рядом, крякнул, примащиваясь огромным телом. Потом и вовсе лег, заложил ручищи за голову, стал смотреть в небо.

  - Сказать что-то хотел? - Нефедов закончил вырезать два плоских острых колышка и теперь кончиком лезвия царапал на них какие-то значки. Чугай промолчал. Степан наконец поглядел на него усмешливо, покатал в зубах мокрый мундштук окурка, выплюнул под сапоги.

  - Я говорю - сказать чего хотел, или так, на тучки небесные полюбоваться пришел?

  - Ну… - начал тот неохотно. Потрещал костяшками пальцев, потом протянул дальше:

  - В общем, ребята прислали. Спрашивают, что такое намечается. Вы же у начальства были, товарищ старшина?

  - Вань, а Вань? Ты с каких пор меня на "Вы" стал величать? - Степан дунул на колышки, спрятал их за голенище, а финку сунул в брезентовые ножны. - Начальства рядом вроде нету.

  - Степан Матвеич, - Чугай повернулся на бок, оперся на локоть, - не темни. Ясно же, что ты собрался куда-то. Почему один? А мы?

  - А вы остаетесь. Потому что это приказ. И куда и зачем я иду - знать не нужно, даже вам.

  - Зря ты так, Степан Матвеич…

  - Мне виднее. Ты лучше вот что сделай. Ботинки мои старые найди. Я их вчера сдуру выбросить решил, выставил из землянки в кучу валежника. В сапогах не пойду, обносить не успел; а ботинки, хоть и латаные, зато по ноге растоптаны.

  - Нашел башмачника… - пробормотал Чугай, но тут же подскочил, ухнул, стряхнул с маскхалата щепки и травинки. - Все остальное готово, или еще чего нужно?

  - Нужно. Еще нужен гвоздь кованый, его у Саньки Конюхова возьми. Остальное готово. За старшего останется опять же Конюхов. Ухожу в ночь.

  - Понятное дело…

  Чугай ушел, а Степан сгорбился на чурбачке, закурил новую папиросу и долго, невидящим взглядом следил как дождевые капли кропят блестящие голенища новых сапог.

  * * *

  - Он справится? - требовательно спросил человек в шинели внакидку, стоя спиной к чуть слышно потрескивающей керосинке.