Командир Особого взвода

  - Вода? - хрипло спросил Нефедов. Стерегущий Спину еле слышно фыркнул.

  - Нет, конечно, - констатировал Степан и потянулся к горлышку фляги. И тут же взвыл не своим голосом: альвийское питье точно бритвой полоснуло по разбитым губам и прикушенному языку. Он заставил себя сделать несколько глотков, чувствуя, как в голове начинает звенеть и возвращается ясность.

  Из мха, шатаясь, поднялся Казимир Тхоржевский. Вампир, и без того обычно бледный, сейчас был белым как полотно, с огромными черными кругами под глубоко запавшими глазами.

  - Вообще-то, - сказал он, - я предпочитаю такого не делать... слишком часто. Сразу все за один раз - это даже для моего деда многовато будет. А это кто?

  Казимир вяло махнул рукой в сторону человека в балахоне. Да, теперь было точно ясно, что это человек. Небольшого роста, толстый, с плешивой головой, он уже начал приходить в себя и теперь стонал, ворочаясь в измызганном и заблеванном мху. Альвы подхватили его с двух сторон, а Ласс, бесшумно появившийся сзади, выдернул из кожаного футляра стиалл ***** и всадил человеку куда-то чуть ниже затылка. Тот обмяк и уронил дрожащие руки, которые повисли плетьми. Нефедов облегченно вздохнул - теперь он не опасался, что колдун (а в том, что это колдун, старшина почти не сомневался) выкинет неожиданный фортель.

  - Так, - сказал он, оглядывая поляну. Красный мох уже начал увядать, осыпаясь бурыми хлопьями на два куска шерсти и шкуры, прикрывавших кости. Кран тарен никогда, даже после смерти не превращается в человека, он просто высыхает, точно бурдюк, из которого выпустили воду. Старшина поглядел на болтающегося в каменных руках альвов человека.

  - Кто такой? Ну? - спросил он. Плешивый пошевелил распухшими от укусов губами.

  - Не убивайте...

  - Ответ неправильный. Я спросил - кто такой? - Нефедов не давал волю ярости, которая в любую минуту могла прорваться наружу. Он просто спрашивал, и в голосе его скрипели ржавые шестеренки.

  * * *

  - Так он что - сам этих тварей привадил? - изумленный Родионыч сильнее задымил самокруткой. "Казбек" кончился и теперь старшина, который сиделл рядом на крыльце, бережно скручивал цигарку, стараясь не разбередить забинтованное плечо и туго перетянутую повязкой грудь.

  - Сам. Он, Илья Сергеич, всю войну в этих местах отсиживался. Дезертир, сволочь. А места эти хорошо знал, потому что из Кедрового родом, как оказалось. Непонятно только, как он с оборотнями договорился. Через его скуленье да сопли я мало что разобрал. Похоже, он им пообещал, что к людям приведет. И мало того - сам ручей плотиной перекрыл. Кран тарен - он ведь, когда сытый, даже понимает что-то. А этот гад еще до войны якшался с колдуном одним, тот ему и объяснил, как к себе такое зверье приваживать, чтоб не тронули и слушались. Вот он и привадил. Сначала - чтоб его защищали, если вдруг начнут дезертиров искать. А потом - просто, потому что почувствовал, как это сладко, когда чужие жизни себе под каблук кладешь.

  - Паскуда... - старик покашлял горестно.

  - Дальше - больше, - жестко продолжал Нефедов. Ту деревню, Николаевку, он всю раскатать приказал. Не потому что оборотни голодали. А потому что, как оказалось, девка там жила, которую он домогался. А она от него сбежала, да еще и своим родным рассказала. Они собирались в район звонить. Вот он и привел кран таренов... Когда сюда прибыл тот, другой взвод - они не знали. Там были только люди, поэтому шансов у них не было, полный ноль. И ведь все рассчитал, гад ползучий! Чтоб второй, который помладше, подрос, этот... целый погреб набил деревенскими, подрезал им жилы на ногах да руках, и оставил. Сам подумай, Родионыч - это человек ли?

  Он вздохнул, прислонился спиной к дверному косяку и прикрыл глаза. Старый шахтер, увидев это, засуетился, встал, покряхтывая.

  - Ты вот что, Матвеич... Посиди-ка, отдохни. Или поспи, это лучше всего. А я, старый дурак, к тебе с расспросами лезу... - бормотал он.

  Степан сидел неподвижно, дышал глубоко. "Спит, - подумал Илья Сергеевич, - военный человек, оно и понятно. Где сел, там и спит. Ну ладно".

  Он зашаркал в избу, стараясь потише стучать палкой.

  * * *

  Старшина Нефедов не спал. Он вспоминал. Тогда, на поляне, захлебываясь слезами, плешивый рассказал все, ничего не скрывая - да и зачем ему было нужно что-то скрывать? Кислый, медный привкус смерти отступил, пропадая с языка. Степан посмотрел на Казимира, который безмятежно чистил длинной щепкой свои аккуратные ногти.

  - Властям сдашь? - спросил Тхоржевский.

  - Ага. Как же. Еще и чаю ему налить, может, и на гармошке поиграть? - скрипнул зубами Степан.

  - Тогда? - полувопросительно произнес вампир, но старшина уже видел, как хищно вздрогнули его губы.

  - Забирай.

  - Н-нет! Куда? А-а-а!... Я все рассказал! - вой плешивого разорвал тишину, но альвы уже отступили, и он мешком плюхнулся под ноги Казимиру. Ласс выдернул стиалл и тоже отвернулся равнодушно. Вампир наклонился и схватил человечка за шею, разом превратив крик в невнятное бульканье.

  - Я отлучусь, - сказал он, - ничего особенно красивого в этом нет.