Командир пяти кораблей северного флота

О командовании отряда. Вело оно себя опасливо, даже трусливо, всегда стараясь перестраховаться. Командиром отряда был контр-адмирал Волобуев, очень храбрый с подчиненными и трусливый с начальством. Когда норвежцы предложили обменять шикарную шляпу королевского гвардейца на матросскую бескозырку, он не решился сделать это самостоятельно – запросил Москву. Москва разрешила, но добавила, что она думает по этому поводу о Волобуеве.

Визит закончился, и мы направились с новым визитом в недалекий Роттердам. Там нас поставили тоже почти в центре города. В Голландии говорят так: «Амстердам представительствует (столица), Гаага думает (там правитель- ство), Роттердам работает». И это действительно так. Мощность Роттердамского порта в то время была около 60 миллионов тонн в год, это был самый высокий показатель в Европе. В отличие от кристально чистого Осло-фьорда река Маас, протекавшая по нашему левому борту, напоминала помойку, даже не напоминала, а таковой являлась. Такую воду я видел лишь в Калининграде на реке Прегель, после того, как там построили целлюлозно-бумажный комбинат. Говорят, что несколько лет спустя, после того как в Нидерландах были приняты и внедрены соответствующие законы, вода в Маасе стала чистой и прозрачной, появилась рыба, чего до сих пор не скажешь о Калининградском Прегеле в его нижнем течении.

В Голландии было в десятки раз меньше министерств, чем в Советском Союзе, но зато там было и есть министерство, которого не было не только в СССР, но и во всем мире – министерства дамб. К началу семидесятых годов трудолюбивые голландцы отвоевали у моря треть своей территории и продолжали отвоевывать далее. Нам показали уже возведенные дамбы и другие гидротехнические сооружения и строящиеся. Наибольшее впечатление у нас произвела стройка. Огромные самосвалы и другие рабо- тающие средства производили впечатление, что человек может все, если будет думать, и не будет лениться. Сегодня уже осушена большая часть залива Зейдер-Зии, процент отвоеванной у моря земли стал значительно выше.

Помощник военного атташе любезно пригласил меня посмотреть Амстердам и Гаагу. 90 км до Амстердама мы преодолели на его машине за 40 мин. скорость была не ниже 120 км/час, но многие нас обгоняли, автострада была безукоризненной. Амстердам оказался очень похожим на Ленинград, хотя, конечно, это Ленинград похож на Амстердам. Те же похожие каналы, похожие дома, похожая атмосфера города. Нет, правда в Питере улицы красных фонарей (они, конечно, есть, но тайно), по которой мы проехали, не выходя из автомобиля в обоих направлениях. Гаага оказалась довольно тихим городом (думать надо в тишине) и очень зеленым. Издали осмотрев правительственные здания, мы направились «домой», в Роттердам. Стемнело, но автострада была прекрасно освещена желтым светом фонарей, так, что скорость была прежней. Очень хотелось посмотреть как хозяйки и специальные службы по утрам моют тротуары, фасады домов, окна. И хотя я сошел с корабля в 6 часов утра, процесса я не увидел. И тротуары, и фасады, и окна были уже вымыты. Лишь медленно едущая по улице мусорная машина подбирала разноцветные полиэтиленовые мешки с мусором. Вместо ожидаемого возвращения в Североморск пришло приказание следовать в Средиземное море на встречу с отрядом кораблей 7-й оперативной эскадры. На корабль прибыл офицер, назначенный на должность старпома БПК «Гремящий». Я с удовольствием сдал ему дела. Он передал мне, что я назначаюсь командиром на сторожевой корабль второго ранга «Доблестный».

После краткой боевой службы в Средиземном море и встречи с отрядом кораблей Северного флота, мы все вместе взяли курс на Кубу, однако в Саргассовом море получили приказание следовать в Североморск, куда и прибыли к ноябрьским праздником.

Я был вызван в управление кадров флота, где узнал, что

«Доблестный» строится в Керчи и будет готов к заселению экипажа лишь через полгода. К этому времени мне было необходимо полностью сформировать экипаж, чем я и занялся. У меня, впервые появилось много свободного времени. Оказалось, что для человека всегда находящегося при деле с ненормированным рабочим днем, отсутствие этого самого дела действует на тебя угнетающе, ты чувствуешь себя бездельником. А формирование экипажа, когда твои будущие подчиненные продолжают служить на старых должностях, трудным делом не назовешь.