Командир полка

- А вы сейчас очень похожи на майора Глогера.

- При чем тут Глогер? Я вас не понимаю!

- У меня с ним состоялся почти такой же разговор перед стрельбами.

- Я не могу пойти на уступки подчиненным. Если я уступлю им сегодня, завтра они потребуют большего.

- У меня сложилось впечатление, что солдаты последнее время неважно учились. Но вы, кажется, не очень-то доверяете им. На следующей неделе мы проведем партийное собрание. Вопрос, который мы будем обсуждать, интересует и других товарищей. Мне бы хотелось, товарищ Кастерих, чтобы вы выступили на этом собрании и коротко рассказали о единоначалии в армии. - Унтер-лейтенант Брауэр усмехнулся, чем еще больше разозлил Кастериха, который крепко сжал зубы и вместо ответа только кивнул.

* * *

- Я так и знал, что этим все кончится, - заметил Дальке, когда вечером унтер-офицер Хаук рассказал солдатам о результате разговора с командиром.

Слухи о затеянном первым расчетом разговоре дошли и до других расчетов, однако никто не верил в успех затеянного, а некоторые даже злорадствовали.

Хаук сидел за столом в спальной комнате. Вокруг него толпились солдаты.

- Головой стену не прошибешь, сколько ни старайся! - заметил кто-то.

- Стоило ли весь сыр-бор затевать попусту? - засмеялся Дальке.

- Товарищи, я думаю, дело вот в чем, - произнес Лахман. - Обер-лейтенант Кастерих не понял, чего мы хотим, поэтому нам надо еще раз поговорить с ним. Ведь все мы убеждены, что план занятий можно улучшить. Парторганизация поддержит нас. Быть может, мы просто неубедительно изложили свои доводы. Ведь речь-то, по сути дела, идет вовсе не о перерывах, а о достижениях батареи. Если нам чего удастся добиться, за нами потянутся и другие расчеты. Я предлагаю пригласить к нам обер-лейтенанта Кастериха и еще раз поговорить с ним. Нам не следует так просто отступать…

- В этом я не согласен с вами, товарищ Лахман, - сказал Хаук.

Все сразу притихли.

- Слушай! - Дальке локтем толкнул соседа.

- Я не согласен, хотя в принципе вы правы, - продолжал унтер-офицер. - Не надо приглашать обер-лейтенанта. Давайте поручим товарищу Штелингу изложить наше предложение на заседании комсомольского бюро. Обер-лейтенант Кастерих - комсомолец и на заседании будет обязательно. Можно пригласить еще некоторых товарищей. Думаю, что только так нам удастся достигнуть своей цели.

- Хорошо, я согласен, - сказал Штелинг, - Вот увидите, я все сделаю…

- Правильно, сделаешь! - Дальке дружески похлопал Штелинга по плечу.

Когда Хаук выходил из спальни, к нему подошел Бауман.

- Я хотел бы тебя предостеречь, - сказал он. - Не забывай, что мы здесь не в кооперативе находимся, а в армии. Учебный план для нас равносилен приказу, а приказы, как известно, не обсуждают. На месте Кастериха я не стал бы с вами и разговаривать. Он и без вас знает, что ему следует делать, потому что несет ответственность за свои действия.

- Армия действительно не кооператив, но не в этом дело. Я прекрасно знаю, где мы находимся, и именно потому хочу, чтобы наша служба стала еще лучше. Нам радоваться надо, когда рядовые вносят такие толковые предложения. И незачем меня предостерегать. Речь идет о нашей подготовке. Мы хотим, чтобы она стала лучше. К тому же я вовсе не боюсь, что это может не понравиться командиру батареи: ведь цель-то у нас общая.

Бауман пожал плечами. Он не был согласен с товарищем.

* * *

- Посмотрим, что из этого получится, - сказал обер-лейтенант Кастерих Брауэру, когда они возвращались домой после заседания комсомольского бюро. - Я внимательно слушал все выступления товарищей. Вообще-то они, конечно, правы… Короче говоря, посмотрим…

Некоторое время они шли молча.

Кастерих был доволен, хотя начало заседания ему не понравилось. Однако очень скоро он понял, что солдаты, критикуя учебный план, прежде всего беспокоятся о хорошей подготовке солдат в целом.

- На наших ребят можно положиться. С ними не пропадешь! - сказал командир батареи, прощаясь с Брауэром. - А мой доклад? Нужно ли мне выступить и перед другими?

- Я думаю, будет хорошо, если об этом узнают и остальные ребята. - Брауэр улыбнулся. - Доклад остается в силе, только вы внесете в него кое-какие коррективы.

- Хорошо, товарищ Брауэр. Тогда… до завтра!

Бауман рассерженно переступал с ноги на ногу.

«Чего они пристали ко мне? Я ведь не член партии. А Кастерих требует, чтобы я каждый вечер в течение целого часа рассказывал солдатам о ходе партийного съезда. Этак у меня и свободного времени не останется. Как будто об этом не говорят на политзанятиях! Оставили бы они меня в покое. Я не затем пошел в армию, чтобы с раннего утра и до позднего вечера крутиться на ногах да убеждать солдат лучше учиться. Свободное время дается мне для отдыха. Я ведь человек! Два увольнения я пожертвовал маленькой жене одного вахмистра, который лежит в госпитале. Она и сейчас меня ждет, и если я не приду, то потеряю ее навсегда».

Бауман чертыхнулся и вышел из комнаты. Сбежал вниз по лестнице, заглянул в учебный класс. Солдаты расчета уже ждали его.

Выслушав доклад Эрдмана, Бауман спросил:

- О чем сегодня пишут в газетах?