Командир полка

- О съезде партии, - в один голос ответили два солдата.

- Так, ну, а конкретнее? - Бауман подождал немного, а затем приказал: - Принесите газеты! Даю вам две минуты.

Солдаты помчались за газетами.

«Газеты они еще не прочли, так что и говорить с ними пока не о чем. Пусть занимаются самообразованием. Вот Эрдман пусть и займется с ними. Я еще могу успеть…» Отдав распоряжение, Бауман пошел вниз. У двери комнаты, в которой жили солдаты его и Хаука расчетов, он остановился, прислушался.

- А я еще на заводе хотел вступить в союз молодежи, но не успел, - сказал кто-то. - А теперь я подам заявление о приеме.

«Интересно, кто бы это мог быть?» - подумал Бауман и в тот же момент услышал голос Хаука:

- Это хорошо, что вы так думаете, товарищ Лахман… ну, а теперь, товарищи, поговорим с вами о международном положении… Кто хочет выступить первым?…

«Значит, это Лахман… Интересно, сам ли он до этого додумался? Ну да ладно!…» - мелькнуло у Баумана в голове. Быстрым шагом он направился к КПП и через минуту был уже за пределами части.

Более трех месяцев пролежал Пауль в госпитале, но рука у него все еще болела. И хотя ребята из расчета часто писали ему, он все же чувствовал себя одиноким. Гулять по госпитальному двору ему надоело, там можно было увидеть только таких же, как он, больных, врачей да сестер. Тогда он увлекся чтением книг. Однажды он получил письмо от товарищей по службе. Вот что было написано там:

«Дорогой Дитер!

Пишу тебе письмо, на которое ты должен побыстрее ответить, так как нам нужно узнать твое мнение. Мы взяли на себя обязательство бороться за звание «Лучший расчет в полку». Правда, мы не очень ясно представляли себе, что от нас для этого потребуется. Но унтер-офицер Хаук нам все подробно объяснил. Посылаем тебе наше обязательство, чтобы ты с ним ознакомился и написал нам о своем согласии, ведь ты являешься членом нашего коллектива».

Пауль сел поудобнее, на миг закрыл глаза, словно решаясь на что-то очень важное, а затем продолжал читать:

«1. До 7 ноября выполнить все учебные программы на «отлично», а спортивные нормативы на «хорошо».

2. Добиться взаимозаменяемости всех номеров расчета. Бюргера подготовить как водителя тягача, тем более что после демобилизации он собирается работать в Картове трактористом.

3. Выполнять все нормативы по стрельбе из стрелкового оружия с оценкой не менее чем на «хорошо».

4. Добиться такого положения, чтобы ни у кого из расчета не было дисциплинарных взысканий, а в расчете - ЧП.

5. Все члены нашего коллектива обязуются регулярно читать художественную литературу, часть прочитанных книг обсуждать на читательских конференциях.

6. Всем солдатам сдать нормы спортивного разряда.

7. Не нарушать правил социалистической морали.

8. Принимать активное участие в культурно-массовой работе, взять культурное шефство над кооперативом в Картове.

Дорогой Дитер, прежде чем принять все эти пункты, мы долго спорили. В наших спорах принимал участие и унтер-лейтенант Брауэр, причем он не всегда был согласен с нами. Кое с чем не согласился сначала и Гертель. Да, у нас новость: Лахмана приняли в комсомол.

Унтер- офицер Хаук убедил нас всех в том, что мы вполне может добиться звания «Лучший расчет».

Надеемся, что ты быстро нам ответишь. Желаем тебе скорее выздоравливать.

Привет ото всех нас и от унтер-лейтенанта Брауэра.

Ганс Шрайер».

Паулю было приятно, что товарищи не забыли о нем, интересуются его мнением.

«Бюргер учится на водителя! Он им станет! Тягач попадет в надежные руки. А мне во что бы то ни стало нужно освоить орудие и получить квалификацию номера расчета!» - Пауль достал ручку с твердым намерением сразу же ответить товарищам на их письмо.

* * *

Во всех комнатах и коридоре пахло мастикой для натирки полов. Правда, в спальных комнатах этот запах перемешался с запахом цветочного одеколона, и это страшно раздражало солдат.

Вернер сидел у окна и смотрел во двор.

Трава заметно позеленела, а хвойный лес, окружавший казарму, стал как-то приветливее. Сидевшие в комнате унтер-офицеры шумели, не обращая никакого внимания на Хаука. Бауман уже полностью был готов к увольнению в город и торопил Германа, который хотел пойти вместе с ним.

Призыв первого расчета уже распространился в полку. В клубе и столовой висели листки-молнии, призывающие всех последовать примеру первого расчета. Никто не возражал против этих призывов, но никто и не следовал им. Все ожидали, что на батарее вот-вот произойдут коренные изменения, но ничего не происходило.

Каждый шаг любого солдата из первого расчета не оставался незамеченным, а если случайно ими допускалась хоть какая-нибудь ошибка, насмешки так и сыпались со всех сторон. За глаза все ругали выскочек из первого расчета, но открыто говорить им что-либо никто не решался.

Хаук чувствовал, что это нервирует солдат. Атмосфера была напряженной.

Подперев голову рукой, Хаук продолжал смотреть в окошко. На лбу его залегли морщины, глаза утратили обычную живость.

- Ну, командир передового расчета, - ехидно начал Бауман, - когда я получу причитающееся мне, согласно пари, пиво?