Командировка

— Э-э-эх! — Пёрышкин о чём-то задумался. Положа руку на сердце, он и сейчас до конца не верил в успех предстоящего мероприятия, пошел только так, чтоб ребят не подвести и чтоб свои же потом пальцем не тыкали. Но стоила ли игра свеч? Бороться с прогрессом — вещь, по сути дела, нелепая. Всех он, конечно, под себя подомнет, как бы ни хотелось некоторым напоследок повыбрыкиваться.

Почкин втиснулся в узкое сиденьице своего старенького зелененького «мерса». Такси в городе уже давно было желтого цвета, но Почкин упрямо не хотел перекрашивать своего крокодильчика, хотя его уже порядком потрепали по этому поводу разные заинтересованные инстанции.

— Красный-синий-голубой! Выбирай себе любой! — опять начал набирать обороны неугомонный Почкин. Сначала перекрасили всех в желтый, а теперь и вовсе запахло жареным: желтые мыльницы такси вместе с их раритетными клячами могли и вовсе исчезнуть с улиц и площадей городов и селений.

— Ну уж нет! — Волна негодования вновь накрыла Почкина. — Нас мало, но мы в тельняшках, — почти выкрикнул он.

Старый «мерсик» пристроился за такой же старенькой «бэхой». Два ветерана автомобилестроения попыхтели по дороге. Когда-то эти два зубра представляли собой гордость чуть ли не всей индустрии: воплощение всех завоеваний человечества, кропотливого труда инженеров, дизайнеров, механиков, работников конвейера и даже буфетчицы тети Клавы, одно время работающей где-то на заводе в Баварии. Тогда каждый дядька мечтал о такой вот ляльке. А теперь… неэкономично, нецелесообразно, неэкологично и даже нелогично: к чему столько затрат, когда появился дешевый, быстрый, непыльный способ передвижения?

— Вы всё здесь? А мы уж тут! Там и тут! И там и тут! Кто не с нами, тот верблюд! — передразнил Почкин свежую, с размахом идущую по всем каналам рекламную кампанию. Смазливая девчонка, мелькающая в рекламном ролике, белоснежно улыбалась, и на каждое произнесенное ею «тут» за её спиной вырастали то шапки и пики Гималаев, то выплывали ржавые разводы Большого Каньона, то в затылок ей дышала Сахара.

Закончив кривляться, Почкин еще раз чертыхнулся.

— Ну уж нет!! — погрозил опять кому-то кулаком Почкин.

— Да успокойся ты. — В салоне раздался голос Пёрышкина. — Разошелся, как баба.

Почкин сделал погромче звук радиосвязи, нужно было обсудить предстоящее мероприятие.

— Вить, — обратился он к товарищу. — А может, бесполезно всё это?

— Конечно, бесполезно, — невозмутимо проговорил Пёрышкин. — Всё равно они нас прижмут…

— А что ж мы тогда на рожон лезем?

— А ты просто так сдаться хочешь? — возмутился всегда спокойный Пёрышкин. — Да мы с тобой представляем мнение общественности! — затрещал в приемнике Витек.

— Ну и? — плюнул семечки в коробок из-под гамбургера Почкин.

— Ну и если сейчас выйдем, с нами хоть считаться будут, может, еще какое-то время протянем, прежде чем нас выкинут на помойку цивилизации, — растолковывал Витек. — Может, еще годик-другой порулим… Дети наши, внуки, конечно, шиш все это увидят, в музеях разве только… А ты знаешь, — хмыкнул Пёрышкин, — мы ведь сейчас с тобой вроде как динозавры. Помнишь, в детстве — сидишь в кинотеатре, бежит на тебя эдакий слон в чешуе и перьях, рот раззявит, а там зубы в пять рядов, смотришь на эту детину и думаешь — неужто такие по земле бродили?.. Вот и на тебя, Почкин, тоже потом будут смотреть и удивляться: Это ж надо, какой человек дремучий был! Передвигался со скоростью двести миль в час: черепахи, едрит-мадрид, и то быстрее скачут!

Почкин на другом конце аудиосвязи вздохнул: превращаться в динозавра не хотелось.

— Да, дожили, — ответил ему таким же вздохом Пёрышкин.

***

На место проведения акции, или, как некоторые участники назвали её на старый манер, демонстрации, Пёрышкин и Почкин прибыли одними из первых. На открытой площадке в несколько сот квадратных метров стояло уже машин пятьдесят. Планировалось, что в акции будет участвовать пятьсот машин: цифра для уличной демонстрации огромная. В последнее время подобные мероприятия в основном проходили онлайн. Выкладывается в открытый доступ какой-нибудь тезис, и валяй, голосуй все кому не лень. Десять лет стукнуло, перья выросли, ветер сзади поддувает — пришло время голосовать, граждане и гражданки! Однако предстоящая демонстрация не была каким-нибудь онлайн-фуфлом, это была самая настоящая демонстрация в старых традициях!

Между уже приехавшими машинами бегал маленький человечек в фуражке, идеально отглаженном костюме и новых армейских ботинках. В руках человечек держал маленький флажок, обращались к нему все уважительно — Ефим Ефимыч. Ефим Ефимыч был представителем официальной власти. Еще в недавнем прошлом то, что представитель власти участвует в оппозиционном митинге, да еще и непосредственно его организует (а бегание Ефим Ефимыча являлось не чем иным, как участием и организацией), было совершенно немыслимо. Теперь — пожалуйста, и Ефим Ефимыч представлял собой шустро бегающее тому подтверждение.