Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика)

Поднялись в воздух. На всех режимах испытываю самолет, его устойчивость, работу моторов. Все в норме. Захожу на посадку, перевожу кран шасси в положение «выпущено». Привычный толчок, но какой-то неполный. Взгляд на приборную доску — ну да, так и есть, выпущена только одна стойка.

— Ну? — спрашиваю Наддуева.

Тот молчит, пожимает плечами.

Ухожу в зону. Все попытки высвободить второе колесо из гнезда с помощью маневров остаются безуспешными.

— Может, посоветуешь, что делать?

Садиться на одно колесо? А если не удастся удержать самолет в горизонтальном положении до полного угасания эффективности воздушных рулей? Крыло на скорости черкнет по земле, машина уткнется, передняя кабина будет раздавлена, техник может погибнуть. Если еще не произойдет капота. [333]

Смотрю на Наддуева — сидит бледный, отрешенный от всего...

Решаю повторить недавний трюк. Иду к посадочной полосе, тщательно следя за положением относительно точки выравнивания. На повышенной скорости, с работающими моторами аккуратно подвожу самолет к земле, плавно опускаю его на одно колесо. Удар мягкий. Но этого достаточно. Вторая стойка по инерции выходит вперед, становится на замок, загорается контрольная лампочка. Уверенно ухожу на второй круг...

После посадки к самолету сбежался весь свободный технический состав. Неполадку долго искать не пришлось: расконтрился болт выпускного подкоса шасси.

— Спасибо, командир, — подошел виноватый Наддуев.

— Тебе, брат, спасибо!..

— А что? — подхватывает кто-то. — После войны — кусок хлеба. В кино можете сниматься с этим трюком, лейтенант!

— Доживешь с вами до кино...

* * *

Во второй половине дня всем экипажем перелетели в Геленджик. На аэродроме нас встретили подполковник Канарев, замкомполка майор Корнилов, инженер Шандура, Саликов, Аглотков. Приветствия, расспросы...

Виктор Павлович пригласил всех купаться. Попрыгали в кузов полуторки, поехали к бухте. По дороге — опять новости. Подполковник Канарев уезжает от нас — учиться. Вместо него назначили майора Георгия Павловича Поплавского. Замполитом на место погибшего Забежанского прислан майор Иван Григорьевич Шевченко. Начальника штаба майора Колесина перевели в другую часть, его обязанности пока исполняет майор Горда. Нашим комэском стал капитан Николай Дмитриевич Саликов, бывший заместитель командира третьей эскадрильи.

На аэродроме все та же симфония. Обстрел ведется [334] методически. Были потери. Весь летный состав из поселка переведен в землянки...

На новом местожительстве со мной в первую же ночь случилась неприятность. Во сне вдруг почувствовал боль в спине — будто штыком кольнуло. Мгновенно вскочил, разбудил Диму Бабия.

— Ну-ка посмотри, что у меня там?

Димка спросонья ничего не понимал. Наконец зажег коптилку, поднял на мне рубашку.

— Ого! Так это ж тебя скорпион...

— Да ты что!

— Ей богу!

Осмотрели постель, в самом деле нашли придавленного скорпиона.

— Что же делать?

— Давай яд выдавлю...

Дима начал усиленно давить вспухшую здоровенную шишку. Я терпел. Затем был пущен в ход спирт из фляжки. Сначала на место укуса, потом...

Утром врач сделал мне укол.

— Надо было обратиться сразу, — добавил довольно мрачно.

— А теперь что? Умру?

Доктор склонился ко мне, как к самом деле к покойнику.

— Вряд ли, — принюхавшись, заключил. — Похоже, вы с Бабием приняли радикальные меры...

Рейд к горе Черной

Наш экипаж сразу включился в напряженную боевую работу. Задания следовали одно за другим. После очередного вылета на минные постановки меня рано утром вызвали в штаб полка. Помначштаба майор Горда выглядел озабоченным.

— Минаков, вам задание сверху... [335]

На мой вопросительный взгляд развел руками:

— Сам ничего не знаю. Только что поступило приказание: вашему экипажу в первой половине дня прибыть на своем самолете в Адлер. Задачу поставят в штабе флота.

Досконально выспросив, в каком состоянии самолет, взглянул на часы.

— Через час вылет!

— Есть! Разрешите идти?

Майор помедлил, испытующе поглядел мне в глаза.

— Думаю, задание очень ответственное, лейтенант...

— Постараемся оправдать доверие!

На аэродроме Адлер ждал По-2. На нем меня доставили в штаб флота недалеко от Макопсе. Встретивший офицер проводил к заместителю начальника разведотдела штаба флота — капитану 1 ранга.

Тот поставил задачу.

— Вам предстоит доставить в Крым, в район горы Черной, двух наших разведчиков...

Разъяснив все в подробностях и вручив мне крупномасштабную карту указанного района, доверительно щурясь, добавил:

— Постарайтесь сбросить поточнее. Мы многое возложили на них и с нетерпением будем ждать результата.

Что ж, все просто. Ночью взлететь с пустого аэродрома, скрытно доставить парашютистов в Крым, точно их выбросить. Я даже был несколько разочарован.

Вернувшись на аэродром, принялся с Прилуцким разрабатывать маршрут. Солнце, еще утреннее, жгло немилосердно, столбик термометра подбирался к тридцати. Не сулил прохлады и ветер-суховей. Гнал по пустынному полю вихри пыли, посвистывал в обшивке нашего видавшего виды самолета.

— Черт, и спрятаться негде, — ругался Прилуцкий, — Провялит тут, как воблу... [336]