Читаем Комацу (СИ) полностью

Акация, первый охотник за деликатесами, его считали богом мира Гурманов. Он открыл множество ингредиентов, новых блюд. И первым же подарил миру деликатес, что остановил идущие по всему свету войны - бога. Он стал родоначальником Эры гурманов. И его меню… никто не знал его составляющих, кроме одного - бога. Все держалось в тайне, Акация никому, даже своим ученикам не раскрывал всех ингредиентов.

- Вот оно что…. - она перевела взгляд на охотников. - У вас всех серьезные раны. Мы отправимся в страну Жизнь. Там живет талантливый рейнджер. Вот это парень, что сейчас смеется, его лучший ученик.

Теппей вновь нервно рассмеялся, почесывая в затылке. Видимо, вспомнил, что ему велено передать учителю.

- Пока мы будем там, Комацу, ты же сможешь приготовить вековой суп?

- Я постараюсь, бабуля Сетсу.

- Кью, - из-за девушки выглянул пингвинчик.

- О, краснопузый пингвин. Ты взяла его с собой?

- Его родителей убили браконьеры, - помрачнел Торико.

- Я буду о нем заботиться, - девушка с улыбкой погладила пингвина.

- И как назовешь? - поинтересовалась шеф-повар.

Комацу подумала-подумала и сверкнула улыбкой.

- Юнь!

Сетсуно злорадно рассмеялась.

- Главное, что не Письпись.

И они смеялись уже вместе, не обращая внимания на недоумение на лицах остальных.

Медуза скользила по воздуху. Сетсуно крутилась возле плиты, чтобы накормить вновь проголодавшегося Торико.

А тот не сводил взгляда с расположившейся на диване парочки Теппей-Комацу. Девушка удобно опиралась на руку рейнджера, хрустела редисочным салатом, пока мужчина рассказывал про свои последние приключения. И комментировала некоторые его задумки или предлагала что-то свое, как-то усовершенствовать вещества. В такие моменты Теппей серьезно кивал, даже записывал в свой блокнот. Они полностью были увлечены своим разговором.

- Простите, что прерываю, - к ним подошел Матч. - Скажи, рейнджер, есть ли шанс, что в стране Жизнь мои погибшие товарищи вновь откроют глаза.

- Они не погибли, - покачал головой Теппей. - Лед сохранил их внутренние системы, а те листы, которыми я их обмотал, называются “Доктором алоэ”. Кроме обработки поверхностных ранений, они способствуют восстановлению тканей после ожогов или обморожений. Идеальный перевязочный материал. Один метр стоит десятки тысяч грандов. Спишу, как медрасходы, - легкомысленно взмахнул рукой.

- Никогда бы не подумал, что рейнджер может спасать жизнь якудза, - задумчиво произнес Матч.

Бабуля Сетсуно захихикала у плиты, Комацу прыснула, припомнив рассказы друга об учителе.

- Что я такого сказал? - удивился блондин.

Теппей усмехнулся.

- Мой учитель рейнджер Йосаку и твой босс Рюю - давние друзья. Когда босс Рюю получает раны, он всегда едет лечиться именно к нам. Рейнджеры не правительственные охранники или правозащитники. Мы защищаем и спасаем только ингредиенты. Мы ловили и членов якудза, но то были радикалы. Недавно имели множество заказов от МОГ, включая поимку одного из Небесных Королей Зебры.

- Зебра? - Торико подпрыгнул. - Так это ты его поймал.

- Мне учитель помог, - смущенно засмеялся Теппей.

- Теппей, - Комацу нахмурилась, - что такого натворил этот самый Зебра? Почему его так боятся?

- Ты не знаешь? - Матч с удивлением взглянул на девушку.

- Она и про Небесных Королей узнала только, когда со мной познакомилась, - хмыкнул Торико. - И даже не в первую нашу встречу.

Девушка покраснела, чувствуя на себе пристальные взгляды.

- Зебра повинен в уничтожении двадцати шести видов животных, - мрачно проговорил Теппей. - Полностью, не осталось ни одной особи. Тем самым он нарушил природную цепь.

- Но зачем он это делает?

- Они… “слишком дерзкие”, - пожал плечами Теппей. - Хотя… могу сказать одно: помимо своей редкости, эти виды животных были еще и весьма опасными. Они вредили людям. Так что… поступки Зебры нельзя воспринимать однозначно. О нем не составить мнение по слухам или разговорам. Лучше всего пообщаться с ним лично, но для этого придется ехать в Медовую тюрьму.

- Я вижу ее, мальчики! - Сетсуно показала в окно.

Медуза плавно опустилась на небольшую полянку перед главным входом в комплекс исцеления.

- Теппей, проводишь Торико и остальных к институту возрождения Йосаку. Передай ему все, что я сказала, дословно.

- Есть, бабуля Сетсу, - отдал честь рейнджер, снова покраснев.

Комацу помогла снести пострадавших вниз, на траву. Ей самой предстояло вернуться в отель и попытаться приготовить вековой суп.

- Комацу, - Торико повернулся к девушке. - Я рассчитываю на тебя.

- Хорошо, Торико-сан.

- А я загляну к тебе на днях, - Теппей обнял подругу.

- Буду ждать.

- Идем, - Торико нетерпеливо схватил рейнджера за руку и потащил за собой.

Комацу удивленно хлопала глазами. Вроде бы ничего необычного, и в то же время…. Охотник странно себя ведет, всю дорогу сверлил Теппея взглядом. Неужели настолько разозлился, что тот поймал одного из Небесных Королей.

Бабуля Сетсу подошла, посмеиваясь.

- Эх, молодость!

- Ты к чему это, бабуля Сетсу?

- Ни к чему, - взмахнула она рукой. - Подрастешь - узнаешь. Мы с Джиро-тяном тоже были такими.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Как стать леди
Как стать леди

Впервые на русском – одна из главных книг классика британской литературы Фрэнсис Бернетт, написавшей признанный шедевр «Таинственный сад», экранизированный восемь раз. Главное богатство Эмили Фокс-Ситон, героини «Как стать леди», – ее золотой характер. Ей слегка за тридцать, она из знатной семьи, хорошо образована, но очень бедна. Девушка живет в Лондоне конца XIX века одна, без всякой поддержки, скромно, но с достоинством. Она умело справляется с обстоятельствами и получает больше, чем могла мечтать. Полный английского изящества и очарования роман впервые увидел свет в 1901 году и был разбит на две части: «Появление маркизы» и «Манеры леди Уолдерхерст». В этой книге, продолжающей традиции «Джейн Эйр» и «Мисс Петтигрю», с особой силой проявился талант Бернетт писать оптимистичные и проникновенные истории.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт , Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

Классическая проза ХX века / Проза / Прочее / Зарубежная классика
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство