Комбат. Олимпийский характер

– Не болтай! – сказал Комбат резко. – Лучше давай тащи этого своего Кравчинского и этих троих в машину. Они еще, кажется, живы.

– А что с ними? – спросил Пышкин.

– Ты что, не понял? Химическое отравление! Газ здесь какой-то.

После этого Комбат щелкнул выключателем, и они увидели, что не только у входа, но и по всей лаборатории, у столов и приборов в разных позах лежат люди, судя по всему, без сознания.

– Вот это да… – растерянно проговорил Пышкин. – Но ведь всех нам отсюда не забрать.

– Потащили! – сказал Комбат, подхватывая Кравчинского.

– Да, давай хотя бы его заберем! – согласился Пышкин.

– Заберем его и еще троих, – сказал Комбат. – А для остальных вызовем по дороге «скорую помощь».

– Правильно! – проговорил Пышкин, помогая тащить пострадавших.

Когда они погрузили четверых в машину, Комбат, стянув респиратор и маску, вытер вспотевший лоб.

– Гони в больницу! – скомандовал Комбат, который сел впереди, водителю.

Пышкин, который сидел сзади, присмотревшись к лежащим мужчинам, заметил:

– Они все дышат и, похоже, просто спят.

– Это будет наилучший исход событий, – заметил Комбат.

– Какой? – не понял Пышкин.

– Если они просто заснули. И мы привезем их целыми и невредимыми, – сказал Комбат и попросил: – Вызови «скорую». Ты же знаешь, как здесь ее вызывать.

Пышкин сначала кивнул, а потом проговорил:

– Но этот завод как бы формально на данный момент мой. И если это авария и есть человеческие жертвы, меня будут судить.

– Ты что предлагаешь оставить там людей без помощи? – возмутился Комбат.

– Может, подождать до завтра? Подписать контракт, продать этот завод, а потом уже позвонить?

– Пышкин, что с тобой, ты думаешь, что говоришь?! – возмутился Комбат.

– Думаю. Именно потому и не знаю, как мне поступить. Я ведь подставлю всех! И прежде всего себя и директора банка, который нас финансирует. Варкин и так под стражей из-за паленой водки, а мы ему еще химическое отравление с жертвами… Это и на пожизненное потянуть может.

– Если ты сейчас же не вызовешь «скорую», ты себе приговор подпишешь! – сказал Комбат.

Пышкин знал, что Комбат в любом случае церемониться не будет и, если он не сделает, как тот сказал, просто врежет ему.

И он сдался и набрал номер «скорой»:

– Вышлите несколько машин на улицу Красную, пять… Нет, – поспешил поправиться он, – Красную, семь. Там, похоже, произошла авария. Есть жертвы. Много жертв. Звонит случайный прохожий. Спасибо.

Комбат одобрительно кивнул.

До больницы водитель довез их самой короткой дорогой.

В приемной, куда они сами перетащили, как они теперь поняли, крепко спящих парней, сонный дежурный врач, молодой совсем пацан с тонкой цыплячьей шеей и в очках, надевая на ходу халат, никак не мог сообразить, кого звать и что делать. Хотя Комбат сразу и довольно четко сообщил ему, что на заводе по выпуску водки по адресу Красная, 7, очевидно, произошла авария. Там еще есть жертвы. И они вызвали «скорую». А эти еще живы и, похоже, просто спят. Но налицо химическое отравление. Скорее всего, каким-то газом.

Наконец доктор пришел в себя и набрал на мобильнике какой-то номер, при этом долго не отвечали, а когда ответили, он испуганно закричал:

– Адамовна, срочно в приемную, здесь отравленных привезли. С ликеро-водочного завода.

Через пару минут в приемную спустилась, натягивая на ходу шапочку, пожилая, очень полная женщина в белом халате с аккуратно завязанным на талии поясом. Окинув всех скептическим взглядом, она проворчала:

– Ну, где тут у вас ваши алкаши?! Пишут им, пишут, говорят, говорят, чтобы водку паленую не пили. А им море по колено!

Она подошла к каждому, осматривая и слушая пульс.

– Они не водкой отравились, – уточнил Комбат, – а газом.

– Газом? – удивилась Адамовна. – А я думала, раз с ликеро-водочного завода, то, ясное дело, водкой. А каким газом?

– Этого мы не знаем! – проговорил Пышкин.

– Денисыч, – обратилась она к молодому доктору, – иди, попроси, чтобы палату им в реанимации освободили, и вызови реаниматологов по экстренному.

– Может, сами справимся? – спросил молодой врач, которого она называла Денисычем.

– Делай, что я сказала, – скомандовала Адамовна.

Когда Денисыч вышел, Адамовна достала из шкафчика одноразовые шприцы, какое-то лекарство и сделала каждому по уколу.

Первым встрепенулся и начал приходить в себя Кравчинский.

– Кравчинский, как ты? – тут же наклонился к нему Пышкин.

– Это вы? Где я? – проговорил Кравчинский и попросил: – Пить…

– Он просит пить… – сказал Пышкин Адамовне.

– Дадим мы ему и пить, и есть, и клизму поставим! – жестко сказала она. – Только, мужчины, помогите нам транспортировать этих пострадавших наверх. А то санитаров нет, а медсестра, которая на дежурстве, вообще беременная.

– А что, у вас есть пострадавшие от паленой водки? – спросил Комбат.

– А что, Сочи не Россия, что ли? – вопросом на вопрос ответила Адамовна.

– А где они эту водку нашли? – поинтересовался Пышкин, помогая Комбату нести носилки, на которых лежал самый упитанный из пострадавших.

Адамовна с Денисычем несли Кравчинского.