Комбинат

Вошел хозяин с подносом, на котором стояли фарфоровая сахарница, блюдечко со свеженарезанным лимоном (от одного взгляда на который выделялась слюна, как у собаки Павлова), вазочка с цукатами и большая плоская тарелка с веером разложенным печеньем нескольких сортов, судя по виду — куда более дорогих и вкусных, чем в шкафу у Алевтины. Сгрузив все это на столик, Васильчиков сделал вторую ходку и принес два чайника — для воды и заварки, причем первый, вопреки ожиданию Николая, оказался все-таки электрическим. Водрузив их на круглые подставки с жостовской росписью, хозяин сходил на кухню в третий раз и вернулся с двумя тонкостенными, почти прозрачными чашками, в которых позвякивали серебряные ложечки, и целой стопкой из четырех блюдец. Но и это было еще не все: старичок вышел снова и на этот раз принес бело-коричневый торт с кремовой розочкой сверху.

— Ох, — смутился Селиванов, — у вас что, сегодня праздник какой-то?

— Ну, не каждый день к нам гости из Москвы приезжают… угощайтесь, не обижайте старика. Я не спрашиваю, покрепче вам чай или послабее и сколько сахара — вы уж сами себе сделайте, как вы любите…

— Да какой уж сахар, когда столько сладостей… спасибо, Аркадий Семенович, — Николай налил себе чай с лимоном, положил на блюдце кусок торта, подул на исходившую паром чашку, потом сделал осторожный глоток. — Уф-ф… хоть что-то хорошее за сегодняшний день.

— Вам не понравился наш город?

— Ну-у… — протянул Селиванов, не желая ни ранить его чувства, ни говорить неправду (тем более — очевидную неправду), — в общем оно, конечно… погода вот, в частности, второй день подряд… Я понимаю, что осень, с календарной точки зрения… но все же…

— Погода — это да, — согласился Васильчиков с неожиданным оттенком гордости. — Тринадцать солнечных дней в году, в среднем, конечно. Самое низкое значение для материковой суши в мире! Абсолютный минимум, кстати, тоже находится у нас в России — на островах архипелага Северная Земля. Двенадцать дней в году.

— Надо же! — заинтересовался Николай. — Ну северный архипелаг — это понятно, а здесь-то почему? Вроде, должен быть умеренно-континентальный климат…

— Вот такая у нас здесь метеорологическая аномалия, — развел руками Васильчиков, а затем тоже аккуратно отрезал себе небольшой кусок торта. — Постоянный, в некотором роде, циклон… область пониженного давления прямо над городом.

— Прямо как Красное пятно на Юпитере, — усмехнулся Селиванов. — Кстати… почему такое, гм, странное название? Даже с точки зрения советской логики… Как будто где-то есть Белоленинск! Почему не просто Ленинск?

— Просто Ленинск в нашей области уже есть. Не очень далеко отсюда. Наш, в некотором роде, побратим.

— Ну хорошо, а как город раньше назывался?

— Сталинск. Как раз мы и были города-побратимы: Ленинск и Сталинск. А после XX съезда…

— Понятно, — хмыкнул Николай. — Ну а до Сталинска как он назывался?

— Троцк.

— Да уж! — фыркнул Селиванов. — Ну а исходное-то у него название какое? До эпохи диалектического материализма?

— Старороссийск.

— Ну понятно, почему совки это название не вернули, — протянул Николай. — Слишком старорежимное. Хотя при Ельцине могли бы…

— Был городской референдум, — охотно пояснил Васильчиков. — Народ высказался против переименования.

— Да уж… народ ваш… — пробормотал Селиванов. — Видел я этот народ… Старороссийск, значит, — предпочел он вернуться к более нейтральной теме. — Он действительно такой старый? Пока что я тут ни одного по-настоящему старого строения не видел.

— Фактически такой же старый, как и Россия, — возразил Васильчиков. — В точном значении термина, ибо древнерусские княжества, как известно, так не назывались… Наш город основан Иваном Грозным, а он, как вы знаете, был первый русский царь.

— Не совсем так. Первыми русскими царями были ханы Золотой Орды. Именно так их здесь совершенно официально титуловали, вознося за них, кстати, молитвы в православных церквях… Шапка Мономаха, кстати, идет оттуда же. А Иван Грозный, приняв этот титул, лишь обозначил преемственность. Но так далеко на востоке он не бывал, так что, полагаю, насчет основания города все же легенда.

— Нет, не легенда, — решительно не согласился старик. — Он действительно никогда не бывал здесь, но город заложен по его приказу в предписанном им месте. Согласно преданию, это место открыл ему некто, явившийся ему во сне.

— Некто? — с усмешкой переспросил Николай. — Обычно такое приписывают какому-нибудь святому. И называют город в честь него.

Васильчиков пожал плечами, словно говоря, что за текст древнего предания он не отвечает.