Комбинации реалий (СИ)

- Нет... не может быть... – услышала Джинни, пройдя внутрь следующей палаты. Вокруг все застилала полутьма, словно Дамблдор не оплатил счета за электричество (будто оно вообще было в Хогвартсе). В кровати, полулежа, находилась бледная Гермиона, подле нее сидел взволнованный Северус. Женщина средних лет, помощница мадам Помфри, возилась с чем-то возле стола.

- Гермиона, ты только не волнуйся, – у зельевара дрожал голос. Он сам волновался так, словно был виновником всего произошедшего.

- Северус...

- Все же нормально, не так ли? – неуверенно. – Причин для беспокойства нет.

- Вот когда вернете мне Гарри, тогда и поговорим о причинах, – девушка тяжело вздохнула. – Сейчас мне его не хватает больше всего.

- Он вернется, Гермиона. Ведь все уже закончилось...

Джинни подошла ближе к беседующим, чтобы они увидели ее. Гермиона улыбнулась, когда слабый свет ночника вырвал из темноты рыжие волосы, карие глаза и всю остальную подругу. Северус коротко кивнул, отодвигаясь, освобождая место для Джинни. Уизли присела рядом.

- Как ты тут? – девушка помедлила. – Мадам Помфри сказала, чтобы...

- Представляешь, Джинни, – Гермиона улыбнулась, но глаза ее оставались совершенно серьезными. – А я беременна.

- КАК?!

- КАК?! – донеслось из соседней палаты. Это Рон поборол снадобье Помфри, лишь только очнувшийся Драко подтвердил, что встречается с его сестрой.

- Кто-нибудь хочет лимонных долек? – уточнил веселый голос Дамблдора.

Джинни пораженно смотрела на подругу, не зная даже, что и сказать. Сейчас ее переполняли разного рода эмоции. Гермиона слабо улыбнулась.

- Да ладно тебе, Джинни. Расслабься. Не тебе ведь рожать, – Грейнджер поджала губы. – В одиночестве. Судя по всему...

- Я вот смотрю на тебя, Герми, и охуеваю сейчас, – честно ответила Уизли.

- Я найду его.

Обе девушки синхронно повернулись в сторону доселе молчавшего Снейпа. Тот серьезно глядел на них, преисполненный решимости достать Поттера даже с того света. Левый глаз немного подергивался, разорванная мантия молила ее добить. Он действительно хотел помочь этой девушке.

- Оу, Северус. Это будет совсем кстати, – улыбнулась Гермиона. И вдруг – разрыдалась. Практически синхронно с Грейнджер, без видимой на то причины, заплакала и Джинни. Снейп нахмурился, однако, не стал вдаваться в эти подробности тонкой женской душевной организации.

А они плакали, обнявшись, и были то слезы счастья.

Солнце зашло за горизонт, погружая Хогвартс в ночную тьму. В Запретном лесу завыли волками голодные единорожики. Пьяные Слизнорт и Хагрид вторили им, запевая что-то на древнем, позабытом всеми языке волшебников.

Флитвик упоенно поедал котлетки, практически силой отобранные у недовольной этим фактом Лаванды. Рон Уизли пытался понять, что его сестра нашла в мерзком слизеринце. Драко лишь усмехался, чувствуя, как приходит в свое нормальное состояние его организм.

Альбус Дамблдор, покинувший больничное крыло, молча вышагивал по ночному Хогвартсу. Дольки в его рту и обширных карманах радовали вкусовые рецепторы и грели душу старого директора.

Казалось, что все было хорошо...

...но никто не знал, что их еще ожидает.

Прошло три дня.

Лили Поттер была похоронена в Годриковой Впадине. Рыдавший на похоронах, Снейп пил всю ночь после этого. Альбус снова утешал его, как мог.

Тома Реддла оставили покоиться в семейном склепе. На его похоронах рыдала разве что Гермиона.

Прошло еще четыре дня.

Все радовались беременности Грейнджер, а та плакала долгими одинокими ночами.

Все поражались любви гриффиндорки и слизеринца, а те были по-настоящему счастливы.

Учителя и ученики возвращались в школу, чтобы возродить прерванный Духом учебный процесс.

И даже проблем с Министерством больше не существовало. Как и самого Министерства. А Орден Феникса захватил мир.

А затем неделя подошла к концу.

Сегодня зима вела себя весьма странно. То, осыпая крупными хлопьями снега, вьюгой выла под крышами Школы Волшебства и Чародейства, то, очищая молочно-белое небо, даровала обитателям замка редкие солнечные лучи. То, ударяясь в яростный мороз, не выпускала наружу никого из волшебников, то намеревалась стать теплою весною, дабы подарить ученикам и преподавателям немного радостных минут.

Однако ни солнце, ни тепло не могли сделать профессора Северуса Снейпа хоть чуточку веселей. Тяжелый камень, грузом лежащий на душе зельевара, не давал ему ни минуты покоя. Потому Снейп был мрачен, словно туча. Словно тысяча туч, если угодно.

- Я найду его.

И эта тысяча черных туч, вот-вот готовых разразиться громом, молнией, парочкой Смертельных проклятий, вселенской грустью и пакетиком лимонных долек, сейчас зависла возле окна, выходящего на внутренний двор Хогвартса. Северус стоял, глядя на то, как профессор Флитвик вытаскивает из маггловского грузовика длинный ящик, и молчал.

Просто, сука, молчал.

Потому что лучше бы умер он. И потом еще раз умер. И так – пару сотен раз. Но в тот день ушел Гарри. Ушел... ко дну. Ледяная вода, слабая магия и бесчувственные голодные дементоры.

Пиздец? Северус не знал, как дать этому событию хоть какую-то другую характеристику.