Комбинации реалий (СИ)

Гермиона знала, что руку любимого придется отпустить, что придется отпустить боль и отчаяние, что придется смириться и научиться жить вместе с этой утратой.

Гермиона была умной девочкой, она все знала.

Но только это ничего не меняло.

Если бы кто-то спросил Джинни, что она чувствовала, смотря на Драко Малфоя, то девушка не смогла бы ничего ответить внятно. Она бы даже и не смогла выразить всех тех чувств, что бурлили внутри, бушевали, подобно вулкану, грозясь вырваться наружу бесконечным потоком.

Внутри все взрывалось и мерцало, опадая песком вниз.

Девушка захлебывалась этой болью, которая так и исходила из самого сильного и стрессоустойчивого на ее памяти человека.

Уизли смотрела на парня, и не могла понять, в какой миг она упустила тот момент, когда со слизеринца спала вся спесь, ироничность и стерлась с лица язвительная, самовлюбленная ухмылка. Когда же он превратился вот в такого – бледного, потухшего, полупустого, мрачного и мертвого внутри человека. Джинни не понимала, как можно было так осунуться, как у извечно похуистичного Драко Малфоя наружу вышло вот это – истинно-болезненное существо.

Драко не смеялся.

Драко не язвил.

Драко не смотрел ни на кого, жмурился, и не хотел подходить к телу своего лучшего друга, которое вот-вот должны были погрузить в землю.

Он сжимал кулаки, сцепив зубы, и дышал через раз. И Уизли было страшно. Страшно, словно бы из-под ног ушла опора, словно бы легкий бриз иллюзорного спокойствия смело за одну секунду.

Ей хотелось подойти к Драко, толкнуть его, ударить, да сделать с ним что угодно, лишь бы не видеть ЭТОГО. Лишь бы не понимать, что вот так, именно так ломаются самые сильные, уходят в неизвестность вместе с душами любимых людей... и не возвращаются.

- Драко, подойди к нему... я думаю, он бы хотел, – прошептала Джинни, подойдя к Малфою максимально близко. – Посмотри на него.

Слизеринец перевел на девушку полупустой, отрешенный взгляд. Нахмурился.

- Уйди.

Джинни вздрогнула, словно бы от удара. Хлесткого. Точного. Рассекающего.

- Посмотри на него, Драко, – прошептала девушка, сжимая кулаки. Она не могла позволить себе сдаться. Не могла позволить себе быть слабой. В такой момент. Когда угодно, но не сейчас. – Это твой лучший друг даже за чертой жизни. Не нужно хоронить его в своей памяти, но и держать боль в сердце – нельзя. Память о нем должна нести положительные эмоции, а не высасывать последние силы.

- Ты не понимаешь, – прошипел сквозь зубы Малфой, резко развернувшись и схватив запястье собеседницы со всей возможной силой, отчего та вскрикнула. – И никогда не сможешь понять.

- Ты не такой, – быстро зашептала Джинни, не обращая никакого внимания на боль, нанесенную железной хваткой слизеринца. – Я... я раньше недооценивала тебя, Драко, не видела такого, каковым ты являешься. Не понимала. А сейчас я вижу, что тот парень, который смог однажды добиться моего внимания – он чудесен. Пусть ты и не видишь этого сам, пусть ты потерялся и ослаб, но... у тебя есть я. Всегда.

- В самом деле? – язвительно произнес Малфой, ехидно усмехнувшись. Джинни почувствовала странный холодок по спине, заглянув парню в глаза – они словно бы полыхали в полубезумном огне ярости, ненависти и... боли. – Так что же ты скажешь после того, как узнаешь, что я начал подкатывать к тебе, моя милая рыжеволосая ведьмочка, только поспорив с небезызвестным профессором Снейпом? Что ты скажешь, когда узнаешь, что кроме презрения я ничего к тебе тогда не испытывал? – Драко замер, выжидающе глядя на девушку. Та же не двигалась, ничего не говорила и не делала никаких попыток вырвать руку, и вообще что-либо предпринять. Малфой закрыл глаза и медленно досчитал до пяти. Боль в груди выжигала легкие.

- Вот как, – наконец-то Уизли перестала смотреть вниз и перевела взгляд на собеседника. Глаза ее странно полыхали. – Знаешь, но я в отличии от тебя ни от единого своего слова не отказываюсь, Драко Малфой. Ты – был другом Гарри. А он – останется твоим другом. И ты сейчас просто не имеешь права стоять в стороне и делать вид, что тебя это не касается. Он бы... он бы не повел себя, как самый последний трус, Малфой. Прояви уважение хотя бы к нему.

Джинни криво усмехнулась и отошла к плачущей Гермионе, стараясь делать вид, что ничего сейчас не произошло.

А Драко... Драко мысленно проклял себя...

... и сделал сначала нетвердый шаг в сторону гроба, а затем, сжав руки в кулаки, подошел еще ближе.

Гарри был бледным и... другим, словно бы искаженным, хотя Флитвик изо всех сил пытался вернуть утопленнику его черты. Скулы обострились, вокруг глаз были видны темные тени, и обманчиво расслабленная поза выдавала отсутствие жизни в этом теле.

От Гарри Поттера, его лучшего друга, осталась лишь жалкая оболочка.