Комбо

Вернулся, снова сохранился и взглянул на плеер. На нём показывало 97 процентов от проигранной оперы, поэтому решил не ходить туда-сюда. Мало ли, вдруг начнётся автоматическое проигрывание следующего по списку оперного шедевра. Да и сумму бонуса нужно было узнать, зря, что ли, мучился?

— Могли бы и диван сюда поставить! — проворчал устало вслух и растянулся прямо на библиотечном полу.

И вот он, сладостный миг, настал: приговорённый к голодной смерти в подземелье Радамес вместе с пробравшейся к нему в подземелье Аидой завыл о долгожданной свободе на том свете; дочь фараона Амнерис начала молиться богам о душе возлюбленного, не зная, что тот умирает с её соперницей и, не исключено, изменяет по полной…

Наконец аплодисменты, крики «Браво!» слушателей, и — ура! — тишина.

Я поднёс к глазам плеер. И тут на сволочном аппарате вдруг возникла кнопка «Стоп», на всякий случай она была нажата. Никаких более звуков не последовало, если не считать праздничного мур-р-р библиотекаря и перезвона монет.

Вздохнул с облегчением. Сейчас я сам себе напоминал Радамеса, обречённого на смерть в проклятой Игре. Вот только никого разумного рядом не находилось, чтобы облегчить душевные муки.

— Ну что, «ночь, улица, фонарь, аптека»? — сказал самому себе, поднялся с пола и двинулся на выход. На прощание кот стряхнул карточку, а женский голос прочитал:

— Ваш читательский опыт, полученный во время прослушивания произведения из золотого фонда музыки, увеличен в два раза.

Итого, на местной банковской карточке лежали тысяча сто двадцать два кредита.

— Сссс-ка… Да что же вы за падлы, могли бы и предупредить! — скрипнул зубами, пожалев о длительных паузах, сделанных во время чтения. А ведь сейчас я мог бы запросто открыть этот треклятый бар, чтобы сделать ещё один шаг к свободе от гипнотического сна.

Нуждающийся в отдыхе и даже забытьи в виде сна, я снова вернулся в библиотечный модуль, освобождая себя от лишнего движения в сторону аптеки; дошёл до дома, оставив мотоцикл у библиотеки, и лёг на кровать, мечтая только об одном — уснуть и выпасть из этого непрекращающегося кошмара. Как ни странно моё желание было услышано, и воронка вернула в «пансионат» Небытия. Пришла радость от покоя и отсутствия мыслей.

11 мая, два с половиной месяца назад

Егор Матвеев перевёл хмурый взглядсо своего разноса с борщом и компотом на зал, полный обедающих. Нашёл глазами коллегу, пробирающегося к свободному столику между занятыми, и последовал за ним.

Шестерым за столиком, рассчитанных на четыре места, было бы тесновато, и Егор, узнав одиноко сидящего рядом парня, Макса, из отдела «К»[16], быстро с ним договорился. Сдвинули два столика, а молодой айтишник, внезапно оказавшийся в компании весёлых чекистов, смущался недолго: уткнулся в свой планшет и больше не обращал внимания на присутствующих, потихоньку жевал свой обед.

Едва уселись, старлей Пётр Булгаков жестом остановил мужиков, уже отправивших в рот первую ложку, достал из нагрудного кармана фляжку, маленькие железные рюмки и под одобрительное хмыканье разлил по чуть-чуть:

— Ну, за дедов, успешно не осуществившийся теракт и… хорошее настроение нашей Кассандры! — добродушно похлопал по спине рядом сидящего Егора.

Присутствующие беззлобно посмеялись, а Егор только отмахнулся, не собираясь улыбаться:

— Да идите вы в жэк!

— Конечно, пойдём — даже поедем! Но… только послезавтра… — подмигнул старлей и аккуратно убрал опустевшие стопки и фляжку на место. — И не забудьте, девочки, взять купальники.

Мужики опять посмеялись. Несмотря на разность в чинах, где звание старшего лейтенанта был только у двоих — Булгакова и Куликова, — к шуткам и даже подшучиванию друг над другом все относились спокойно, без истерики. Разве что над майором Степаном Матвеевым, братом Егора, шутили меньше, но это только потому, что поводов смеяться над майором почти не находилось, да и его равнодушие к юмору не вдохновляло.

— А мне интересно, что Старик придумал в Черногории, — Куликов ковырялся в салате, пытаясь определить свежесть селёдки.

Старик — генерал Ермолай Ильич Федосов, руководитель небольшого секретного отдела парапсихологов «Десять» — полчаса назад предупредил подчинённых о коллективной командировке:

— Можете считать это майскими сборами. Отпрашивания в духе: «Кошка сдохла, разрешите остаться похоронить?» — не принимаются: на картошку, кошек и самогоны у вас было полторы недели. А в этот раз дело предстоит серьёзное. На месте получите ТЗ.

— Серьёзнее, чем теракт? — воспользовавшись паузой, вставил капитан Егор, на что получил свирепый взгляд генерала.

Старик хлопнул ладонью по столу:

— Отставить разговорчики!.. Вот и будете оттачивать свою интуицию, так сказать, в условиях, приближённых к… желаемым.