Комдив. Повесть

– Так что при задержании с ними особо не миндальничать, – сказал во время инструктажа начальник МУРа, широкоплечий человек в кожанке и фуражке, по фамилии Трепалов. – Кто окажет сопротивление, пулю в лоб.

– Это мы могем, – откликнулся из строя Рогов.

На место выехали грузовиком «Руссо – Балт», когда на город опустились сумерки. Дул холодный ветер, накрапывал дождь, в небе клубились тучи. Марьина роща находилась к северу от Садового кольца и представляла скопище одно – и двухэтажных домов, с пустырями и темными переулками.

Остановились рядом с одним, бесшумно выгрузились, крадучись, пошли за старшим.

Минут через десять остановились у одного из домов (одноэтажного и с мансардой), в двух окнах которого теплился свет.

– Значит так, – приблизил к Ковалеву лицо начальник, – я со своими ребятами внутрь, а вы окружаете двор и берете всех, кто попытается удрать. Не получится живыми, можно мертвыми.

– Понял, – кивнул Александр и, обернувшись, тихо скомандовал курсантам. Когда те рассредоточились вокруг усадьбы, Трепалов махнул наганом своим, и розыскники скользнули в калитку. Миновав садовую дорожку, поднялись на крыльцо, начальник громко постучал в дверь, – милиция, открывайте! Свет в окнах тут же погас, сыскари, выбив плечами дверь, ворвались внутрь, завязалась перестрелка.

Потом одно из задних окон, распахнулось, в палисадник выпрыгнули двое и, перемахнув невысокий забор, очутились в переулке.

– Стоять! – выступили из темноты Ковалев с Роговым, держа винтовки наизготовку. В ответ грянули выстрелы, Рогов свалил ответным первого, а второго Ковалев, вырубил ударом приклада в голову.

Чуть позже, обыскав дом и загрузив в кузов трупы пятерых бандитов и убитого оперативника, группа ехала обратно по ночной Москве.

– А ничего у тебя ребята, боевые, – сказал Трепалов, сидевшему рядом в кабине Ковалеву.

– Многие воюют еще с четырнадцатого – ответил Александр. Было время научиться.

Глава 3. На Юденича

«В минуту смертельной опасности, когда окруженная со всех сторон тесным кольцом врагов Советская власть отражала удары неприятеля; в минуту, когда враги Рабоче-Крестьянской Революция в июле 1919 года подступали к Красному Питеру и уже овладели Красной Горкой, в этот тяжелый для Советской России час, назначенный Президиумом ВЦИК на пост члена Реввоенсовета Южного фронта, Иосиф Виссарионович Джугашвили /Сталин/ своей энергией н неутомимой работой сумел сплотить дрогнувшие ряды Красной Армии. Будучи сам в районе боевой линии, он под сильным огнем, личный примером воодушевлял ряды сражающихся за Советскую Республику. В ознаменование его заслуг по обороне Петрограда, а также самоотверженной дальнейшей работе на Южном фронте, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановил наградить И.В.Джугашивили (Сталина) орденом "Красного Знамени».

(Из Постановления Президиума ВЦИК от 17-го ноября 1919 года).

Закончить учебу не пришлось. За месяц до окончания роту построили на плацу, и начальник вместе с комиссаром объявили, – курсы в полном составе отправляются на защиту Петрограда, где белая армия генерала Юденича при поддержке эстонских дивизий и кораблей флота Великобритании, перешла в активное наступление.

Вечером курсанты с их командирами, погрузившись в отправлявшийся туда воинский состав, выехали к месту назначения. При себе имели личное оружие, а еще полученные на складах ручные гранаты и три пулемета «льюис».

Ехали всю ночь в продуваемых ветрами разболтанных теплушках. Одни, завернувшись в шинели, спали на соломе на полу, другие молча смалили махорку.

Хмурым промозглым утром выгрузились на Николаевском вокзале, строем двинулись на Царскосельский. Кругом мрачно высились дома бывшей столицы Империи, холодно темнела водой Нева, в лица хлестал налетавший от залива ветер.

В отличии от Москвы, достаточно многолюдной, город словно вымер: изредка встречались закутанные в тряпье жители, на пересечении улиц горели дымные костры, у которых грелись заставы*, порой попадались мерно шагающие патрули.

До конечной цели – в район Гатчины, добирались узкоколейкой, на прицепленных к американскому «Балдуину»* платформах, куда, помимо курсантов, погрузили артиллерийскую батарею и отряд питерских рабочих.

– Ка-ак, товарищ, у вас в Пит-тере дела? – поинтересовался курсант из латышей Янсонс, у сидящего рядом пожилого, с впалыми щеками человека в телогрейке и с австрийским карабином.

– Дела, как сажа бела. Голод, перебои с электричеством, нет угля и дров.

– А ваш отряд, папаша, откуда? – спросил еще один.

– Мы, сынок, с Путиловского завода.

– Работает?

– Делаем бронепоезда и орудия для фронта.

– Вона оно как, – уважительно переглянулись остальные.

Когда отъехали от Петрограда верст пять, вдали послышалась орудийная канонада.

– По Пулковским высотам бьет, – сказал кто-то из рабочих. На платформах напряженно вслушивались и молчали.