Комедии

Лука(отталкивает его так, что Сганарель невольно делает пируэт). Ничего! Ничего! И без этого обойдется!

Сганарель. Лекарь обязан осматривать соски кормилиц.

Лука. Слуга покорный! Эдак еще и не то можно на обязанности свалить.

Сганарель. Что за наглость чинить препятствия лекарю! Пошел вон!

Лука. Как бы не так!

Сганарель(скосив на него глаза). Вот возьму и напущу на тебя лихорадку!

Жаклина(хватает Луку за руку, да так, что он тоже невольно делает пируэт). Убирайся-ка отсюда подобру-поздорову. Я не маленькая и уж сумею за себя постоять, ежели он что-нибудь такое сделает.

Лука. Не желаю, чтобы он тебя щупал!

Сганарель. Скажите на милость! Мужлан, а туда же, ревнует!

Жеронт. Вот моя дочь.

Явление шестое

Те же и Люсинда.

Сганарель. Так это и есть больная?

Жеронт. Да. Она моя единственная дочь, и я буду несчастнейшим человеком в мире, если она умрет.

Сганарель. Этого она не сделает. Умирать без предписания врача не полагается.

Жеронт. Дайте стул.

Сганарель(усаживается между Жеронтом и Люсиндой). Больная очень недурна, и я ручаюсь, что она придется по вкусу любому здоровому мужчине.

Жеронт. Сударь! Вы заставили ее улыбнуться!

Сганарель. Тем лучше. Если лекарь заставляет больного улыбаться — это наилучший признак. (Люсинде.) Итак, в чем, собственно, дело? Что с вами? Где вы чувствуете боль?

Люсинда(показывает рукой на рот, голову и горло). Хан-хи-хон-хан!

Сганарель. Что? Что вы там толкуете?

Люсинда(с той же жестикуляцией). Хан-хи-хон-хан-хан-хи-хон!

Сганарель. Чего?

Люсинда. Хан-хи-хон!

Сганарель. Хан-хи-хон-хан-хи! Ни черта не понимаю! Что за тарабарщина такая?

Жеронт. Сударь! В этом и заключается ее болезнь. Она лишилась языка, и никто до сих пор не может определить, отчего с ней стряслась эдакая беда. Из-за этого пришлось отложить ее свадьбу.

Сганарель. Почему?

Жеронт. Жених хочет дождаться, чтобы она выздоровела, и тогда уже вести ее к венцу.

Сганарель. Какой же это дурень отказывается от немой жены? Дал бы господь моей жене заболеть этой болезнью, я бы уж не стал ее лечить.

Жеронт. Мы покорнейше просим вас, сударь, приложить все старания и вылечить мою дочь.

Сганарель. Ну, насчет этого будьте спокойны! А скажите-ка, очень она страдает от своей болезни?

Жеронт. Очень, сударь.

Сганарель. Тем лучше. И сильные у нее бывают боли?

Жеронт. Очень сильные.

Сганарель. Прекрасно! А ходит она кое-куда?

Жеронт. Ходит, сударь.

Сганарель. Обильно?

Жеронт. Мне ничего об этом не известно.

Сганарель. Ну, а консистенция хороша?

Жеронт. Я в таких делах мало что смыслю.

Сганарель(Люсинде). Дайте руку. (Жеронту.) Пульс показывает, что ваша дочь нема.

Жеронт. Да, сударь, в этом ее недуг, вы сразу его обнаружили.

Сганарель. Еще бы!

Жаклина. Смотрите! Сразу разгадал, чем она хворает.

Сганарель. Мы, великие медики, с первого взгляда определяем заболевание. Невежда, конечно, стал бы в тупик и нагородил бы вам всякого вздору, но я немедленно проник в суть вещей и заявляю вам: ваша дочь нема.

Жеронт. Так-то оно так, но я бы хотел услышать, отчего это случилось?

Сганарель. Сделайте одолжение. Оттого, что она утратила дар речи.

Жеронт. Хорошо, но назовите мне, пожалуйста, причину, по которой она его утратила.

Сганарель. Величайшие ученые скажут вам то же самое: оттого, что у нее язык не ворочается.

Жеронт. А в чем же вы усматриваете причину того, что он не ворочается?

Сганарель. Аристотель сказал по этому поводу… много хорошего.

Жеронт. Охотно верю.

Сганарель. О, это был великий муж!

Жеронт. Не сомневаюсь.

Сганарель. Подлинно великий! Вот настолько (показывает рукой) больше меня. Но продолжим наше рассуждение: я считаю, что язык у нее перестал ворочаться вследствие мокроты^{103}, которую мы, ученые, называем дурной, другими словами, дурная мокрота. А так как газы, образуемые испарениями выделений, поднимаясь в область болезней, доходят до… как бы это сказать?.. до… Вы понимаете по-латыни?

Жеронт. Ни слова.

Сганарель(вскакивая). Вы не знаете по-латыни?

Жеронт. Нет.